— Пусть хозяин поищет такого другого, как Ефим Иванович! Такой метранпаж, как Ефим Иванович, один на всю Москву, и жалованье такое, как Ефиму Ивановичу, ни одному метранпажу в Москве не давали, — вставила Авдотья Степановна.
Я похвалил Ефима Ивановича и повернул разговор на наши теперешние дела. Он задумался. Авдотья Степановна поняла, что ей надо молчать, и сидела, не проронив ни слова, но не отрывая глаз от мужа. Наконец Ефим Иванович вздохнул тяжело и сказал:
— Приду к вам на заседание. А дальше увидим. Только скажи Ванюше Дроздову — он у вас теперь Сундук зовется? — чтоб по-деловому вопросы ставил. Мы по практике судить будем, а не по словам.
Перед тем, как мне уйти, Авдотья Степановна начала рыться в комоде. Ефим Иванович строго на нее прикрикнул:
— Опять в комод полезла! Опять будут слезы!
Авдотья Степановна достала фотографию Виктора и протянула ее мне молча, не в силах от слез выговорить что-нибудь. Ефим Иванович тоже заволновался:
— Красивый был он у нас, умный. Вот что, Павел. Ты мне вроде как сын духовный. Самое меньшее — ты мне крестник. А любим мы тебя, как сына. Позволь, я тебе преподнесу карточку Вити. Согласна, Авдотья Степановна?
Ефим Иванович надписал на обороте карточки:
«С печалью об утрате родного сына, с надеждой и радостью за сына духовного от любящих тебя, как свое родное дитя, стариков Связкиных».
Авдотья Степановна с печалью в голосе сказала:
— Мы теперь за тобой, как за родным сыном, походим. Почаще только к нам заглядывай и не стесняйся, коли что надо.
Я попросил Ефима Ивановича, не достанет ли он мне какой-нибудь литературный заработок. Как старый наборщик он был связан с людьми из журналов и книгоиздательств. У меня была мечта избавить партийную организацию от необходимости содержать меня. Двенадцать рублей, которые мне передал Сундук, были для комитета деньгами немалыми при теперешнем положении.
Ефим Иванович спросил:
— А ты французский знаешь? Тут целая группа наших товарищей переводит большой труд Жореса о французской революции, по печатному листу на человека раздают. Поговорю о тебе.
Когда мы были в передней у двери, Ефим Иванович обнял меня, расцеловал, а Авдотья Степановна перекрестила.
ГЛАВА VI
И вот наступил тревожный день, когда должно было собраться наше совещание.
В этот день с утра я находился в хлопотах. Мне пришлось забежать на Тверской в темное, полуподвальное помещение книжного склада при «Вятском издательстве», адрес которого мне накануне прислал Ефим Иванович. Там мне дали перевести с французского отрывок из «Конвента» Жореса по десяти рублей за печатный лист и выдали авансом три рубля.
Перед вечером, запершись в уборной третьеразрядного трактирчика, я тщательно обыскал все свои карманы и уничтожил записочки и заметки, которые хоть как-нибудь могли дать намек на мои подпольные дела.
Когда я вышел из трактира, звонили ко всенощной. Была суббота. Старушки и барышни спешили в церковь. У паперти церкви Климента на Пятницкой толпились хулиганствующие подростки и нищие. Напротив, у ворот полицейской части, тоже было оживленно: то и дело городовые или дворники притаскивали и подвозили на извозчиках пьяных.
Я свернул в переулочек по направлению к Малой Татарской. Подойдя куда мне надо было — к деревянному одноэтажному флигелечку на высоком каменном фундаменте, я с противоположной стороны улицы последил за флигельком. Меня немного смутили три мужские фигуры. Один сидел на лавочке у калитки соседнего с флигелем дома, два других поодиночке бродили возле.
Не проследили ли нас? Во всяком случае, нельзя было повернуть назад — надо войти во флигель и предупредить об опасности.
Ход во флигель был со двора. Мне открыла владелица флигеля Степанида Амвросиевна. Я сказал пароль.
Сундук и Клавдия были уже там.
— Мы пришли первые, как нам и полагается, — сказал Сундук.
Я рассказал о фигурах, бродящих возле дома. Клавдия заволновалась:
— Надо расходиться. Видите, Сундук, я вам говорила, я тоже заметила этих шпиков около дома.
Сундук рассмеялся:
— Если бы шпики, то не стали бы торчать около дома на виду. Кстати, Павел, зайдите завтра на городскую явку, получите экземплярчик «Инструкции филерам московского охранного отделения». Нам удалось добыть и размножить. Не мешает нашим товарищам хорошенько изучить — для самообороны.
Пришедшие вслед за мною Михаил и Василий подтвердили, что странные одиночные фигуры все еще маячат около дома. Клавдия заговорила об отмене заседания. Сундук возражал: