Уверенной поступью повелительница ступила на двор. Высокая, стройная, дьявольски прекрасная. Зловещая улыбка озарила женское лицо, и все присутствующие, не сговариваясь, отступили на шаг. Это будет хорошая охота.
Анаит подняла руку и призвала магию. В этот же миг со всех окрестных деревьев взметнулись ввысь черные вороны. Собравшись в стаю над шпилем замка, они сделали крутой вираж и стремительно понеслись на Королеву. Кто-то из служанок вскрикнул, испугавшись, другие закрыли лицо руками. Но ни один мускул не дрогнул на словно мраморном лице Анаит. Стоило первому клюву коснуться раскрытой ладони, как вспышка на миг осветила двор, а в следующее мгновение на руке Анаит повис черный плащ с перьевым подбоем. Накинув его на плечи, Королева направилась к замковой стене. Прикоснувшись к одному из булыжников, она начала беззвучно читать заклинания. Темная дымка не спеша окутывала стену, просачиваясь сквозь раствор, разъедая связь, отчего кладка с грохотом осыпалась, обнажая заточенных в ней скелетов. Ожившие мертвецы, с трудом разминая кости, выбирались из своей темницы. Натужно передвигая ноги, они постепенно обрастали плотью. Вскоре перед Королевой преклонило колени мертвое войско.
— Слуги мои, — разнесся твердый женский голос. — Приближается самая сладкая ночь в году. Наша ночь! Готовы ли вы отправиться на охоту?
— Да! — разлетелся в разные стороны стройный ответ, и эхо подхватило его отголоски.
— Готовы воздать по заслугам всем грешникам?
— Да, Королева!
— Тогда по коням!
Из огромных ворот конюшни вывели вороных лошадей. Слуги готовились спустить с цепей дикую свору. Королева первая запрыгнула в седло своего жеребца, подавая знак остальным. Свирепые собаки зашлись истошным лаем, предвкушая забаву.
Темнота сгущалась над замком. Ветер усиливался. Наконец, в окружающей остров туманной дымке открылся проход. Королева повела свою свиту на Дикую охоту, вперед — по коридору затмений прямо на Землю, чтобы собрать дань с грешников. Она мчалась без оглядки, подгоняемая предвкушением. Ее переполняла магическая сила. Повелительница чувствовала свое могущество, и оно пьянило настолько, что кружилась голова. Ей хотелось безудержно смеяться и пуститься в пляс, но она только пришпоривала коня, пробивая дорогу остальным. Как только звери ступили на тракт, Королева ощутила разливающийся в воздухе страх. Собаки легко брали след и, сверкая красными глазами, ныряли в туманную темноту, точно определяя, где притаился смертный. Пока свита ловила первых припозднившихся путников, Анаит что-то влекло вперед — к робким желтым огням в стороне от дороги.
Однако путь Дикой охоты извивался, как грешник перед покаянием. Кого-то из припозднившихся путников всадники перекидывали поперек седла, а некоторых псы гнали лаем до самого прохода в коридор затмений. Однако Королеву все больше тянуло вдаль, где среди гнущихся к земле деревьев едва виднелся просвет. Вскоре кавалькада оказалась на краю деревни. Странное чувство узнавания коснулось Анаит. Словно страницы старой книги распахнулись перед ней, напоминая о прошлой жизни. Лицо Королевы скрывала туманная дымка, но зародившаяся в сердце ненависть прорывалась красными всполохами сквозь тьму маски.
Уже пойманные грешники, почувствовав разливающуюся в воздухе ярость, заходились истошными криками, а кто послабее — теряли сознание, проваливаясь в беспамятство. Медленно пустив вороного вперед, Анаит всматривалась в каждый дом. Выставив ладонь перед собой, она легко узнавала все страхи и секреты деревенских. Их темные мысли и грязные поступки. В редком доме теплилась чистая детская душа. Королева запретила свите сегодня брать угощения, выставленные у порога, чтобы задобрить охоту. Эти твари в облике людей не смогут так легко от нее откупиться. И если прежде Дикая охота забирала лишь тех, кто не успел укрыться в освященном жилище, то сегодня все было иначе.
С каждым шагом коня по пыльной дороге к центру деревни Королева все отчетливее вспоминала, что, а точнее кто, вынудил ее несколько лет назад оказаться в самую страшную ночь на безлюдной дороге. Чье предательство погнало рыдающую девчонку навстречу надвигающейся буре.
Один взмах руки, и верные слуги расползлись по избам. Собаки срывали глотки от лая, пока свита вытаскивала из лишенных защиты домов селян. Тех, кто предал их Королеву. И вот когда они все предстали перед ней на центральном дворе, Королева медленно направила коня вдоль ряда. Каждый, на кого указывал ее перст, падал на колени и начинал неистово каяться: они стенали, раздирали на себе кожу, словно пытаясь избавиться от прожигающего взгляда.