Сердце ее зашлось, когда псы, укрытые пышным кустарником, дождались появления Михаэля. Он стал еще крупнее — косая сажень в плечах, мощные мышцы перекатывались под смуглой кожей. Любимый выглядел так, будто каждые выходные ходил на дракона с голыми руками. Только между соболиных бровей поселилась хмурая складка, и взгляд он почти не отрывал от земли.
Через неделю караула Михаэль обнаружил наблюдателей. Сначала пытался к ним приблизиться, но псы неизменно убегали. Потом попробовал прикормить, но гончие падалью не питались. Они насыщались страхом жертвы, ужасом тварей, считающих себя людьми, но ведущих в тысячу раз хуже, чем любой из псов Дикой охоты.
Но однажды ночью, когда гончие вышли из своего укрытия, чтобы размяться и проверить территорию, Михаэль смог их подкараулить.
— Не уходите, я только хочу спросить, — негромко произнес грубоватый мужской голос. — Вас ведь послала она? Моя Анаит?
Сердце Королевы от этих слов всполошилось, забилось пойманной птицей. Оно стучало сильнее и сильнее, билось о ребра, разгораясь алым пламенем. Он помнит, он не забыл…
Это волнение передалось и псам: они то припадали на передние лапы, то подпрыгивали, скулили. Сердце Королевы в них запульсировало, наливаясь кровью. Звериные тела словно прошила судорога, они встрепенулись, и из них полился магический свет, прорываясь наружу из груди.
Михаэль, как завороженный, протянул руку, пытаясь коснуться красных лучей.
— Ты сама нашла меня, а я уже отчаялся, — с безумной тоской в голосе прошептал мужчина и упал на колени.
Псы замерли в ожидании команды, но ее не последовало. Королева, будто околдованная, всматривалась в лицо избранника через глаза своих слуг. Она пыталась увидеть, понять, узнать обо всем, что случилось с ним за годы разлуки. А он…
Михаэль припал лбом к морде самого страшного пса и только шептал: «Нашла… Нашла…»
Потом он сел на землю между стражами, поглаживая их обеими руками по загривкам, и стал тихонько рассказывать свою историю. Как он с трудом осознал коварство и обман Селии. Как лежал беспомощный, неспособный ни пошевелиться, ни слова молвить. Как медведем ревел и искал свою Анаит по всем деревням и весям, пока в одной таверне ему не открыли глаза. Он сутки заливал горе от бесплодности поисков, и тут один старец подсказал, что в чародейную ночь многих с собой забрала кавалькада Дикой охоты. Уж мимо одинокой девушки на полночной дороге они бы точно не прошли.
И тогда он стал ждать. Поселился вдали от людей, потому что после пережитого обмана не мог больше жить в деревне. Собирал травы, как учила его когда-то невеста. Мечтал подарить ей охапку любимых растений, когда она осенью к нему вернется. Вот только не знал, как оказаться на пути Дикой охоты. Думал, что достаточно в чародейную ночь выйти на пустой тракт, и всадники сами его найдут. Но не тут-то было.
Анаит не знала, как передать Михаэлю весточку, как рассказать, что это действительно ее псы, что теперь она знает, где его искать. Но, кажется, он уже не сомневался, что ночные стражи появились у его избушки неслучайно. Каждый вечер, как они заступали на караул, он выходил поприветствовать их. А потом псы уже по очереди убегали на охоту.
Королева стала все меньше внимания уделять своим обязанностям и все больше времени проводила в мечтах. Первыми это заметили слуги. Если раньше от ее сурового взгляда листья на деревьях могли пожухнуть, то теперь стоило Анаит показаться на дворе, как чернокрылые бархатные бабочки появлялись из ниоткуда и кружили над ней, норовя сесть на волосы или одежду. Уже не так строго Королева спрашивала с виновных исполнение наказания. Двор погружался в уныние: они гордились своей повелительницей и не хотели ее отпускать.
Дни сменялись все быстрее и быстрее, приближая заветный час открытия перехода. Анаит ждала этого и боялась одновременно. Ей нужно будет возглавить Дикую охоту и исполнить предназначение. Но как быть с Михаэлем?
***
Длинный коридор утопал в сумерках. Из-за пасмурной погоды освещения совсем не хватало, несмотря на большие стрельчатые окна. Гулкое эхо от размеренных твердых шагов пробирало морозом по коже. Заслышав их, служанки замирали в испуге, а потом спешили скрыться в подсобных помещениях. Чем ближе становился праздник угасающего солнца, тем злее выглядела Королева, тем более суровые наказания она назначала провинившимся. Словно чувствовала приближение чего-то ужасного. Но что может быть ужаснее, чем ее немилость? Придворные вовсю готовились к выезду Дикой охоты, надеясь, что гнев повелительницы прольется на головы виновных.