Пока допрыгал до порога следующей халупы, чуть ноги не отморозил. За такое вообще-то, по морде бьют! Не успел я стуча от холода зубами, ступить за порог жалкой лачуги и подумать, кого бы отмудохать за такие шутки. Как по той самой морде и прилетело...
— Ах ты грязное, свиное рыло! Тебе что было сказано?! Не ходить одному в этот проклятый город! А ты что? Послушался так? Погоди! Сейчас я тебе рёбра пересчитаю!
От внезапного удара я перелетел через порог и плюхнулся всем телом прямо в ледяную жижу. Но не успел я кое-как подняться, как это непонятное, худое, горбатое чмо, съездило мне вторую плюху. В результате которой меня, здоровенного бугая, перевернуло в воздухе и уложило лицом, прямиком в грязь.
— Ах ты, тварь! — почему-то совершенно беззвучно, прокричал я. И сам рванул на алкаша. Но этот высокий хрен, просто выставил вперёд руку и меня так и держал, пока я махал всем, чем только мог махать, не подпуская к своему худому телу. Да и силы в этом замухрышке, оказалось просто немерено! И я, в юные годы легко валивший одной левой мужиков в раза два больше, сейчас беспомощно дрыгался, даже не дотягиваясь до него руками!
Наконец алкашу это надоело, и он со словами:
— Ты ещё и огрызаться будешь? — махнул ладошкой наотмашь, окончательно вырубив мне свет.
***
Я открыл глаза. Голова болела ещё больше. Вот, всё же, не нужно было столько этой дряни пить! И сны бы тогда дурацкие не снились. Весь стол пойлом дорогим заставлен, а они в меня самогон заливают, садюги. Мне даже приснилось что я им отравился и умер! Но оглядевшись, я понял, что это не совсем сон... Я лежал возле той самой козы, рядом со свиньями. Из одной только поправкой. Выглядел я сейчас, немногим лучше, тех же самых свиней. А может даже и похуже.
«Ну и крепкий дед попался! Минимум, мастер спорта! Меня, бугая этакого, с одной ладошки вырубить. Ну да я не обидчивый. Не обижали меня, я сам всех обижал... Так. Дверь есть, грязь есть, а вот и мужик...» — я пошатываясь и ничего не говоря, просто бегу на эту скелетину, в надежде сбить мужика с ног. Но ударившись об его сутулую фигуру словно об бетонный столб, сам падаю обратно в грязь.
— Да, что же такое-то! — выкрикнул я в сердцах. Но сдаваться я не привык. И запрыгнув начавшему было разворачиваться мужику на спину, сразу пошёл на удушающий. Хотя это, я конечно зря... Он хоть и худой, но очень длинный зараза оказался. Вот никогда бы не подумал, что такие бывают. Мои ноги, еле ему до колен доставали! А об том, чтобы придушить это ссутуленное существо, и речи не шло.
«Да что происходит-то! Или мужик здоровый, или я маленький... Да нет! Конечно же мужик, — просто огромный! Хотя и худой... Вон, взял меня за ухо, да и стащил со спины как шкодливого кота. А затем дал такого пинка, что я пролетев половину этого загаженного двора и споткнувшись на скользком от грязи пороге, грохнулся лбом об вдруг появившийся перед глазами, дверной косяк...»
***
И снова коза. И уже точно намного чище чем я, вонючие свиньи встречали мое очередное пробуждение... Большая шишка от удара об косяк, ноющей болью напомнила мне недавние события.
Я не мог взять в толк, как мне, ста двадцати килограммовому, почти двухметровому амбалу, не удалось того чудика с ног-то сбить! Да я его на луну, с такого-то разбега должен был отправить. Но вместо него, в космос полетел почему-то я!
Я ещё раз внимательно потрогал шишку.
«Опа! А это что ещё такое? — я нащупал у себя на лысине, пышную шевелюру. — Парик? — я его попытался снять. — Крепко держится зараза. Приклеили они его, что-ли! Вот поганцы! Наверняка и этого увальня наняли, что-бы меня позлить. Показать захотели, что не я самый крутой в классе!»
Ну да, я потом крутым стал, в институте. Первенство страны даже выиграл! А в классе, худющим ботаником был. Вот так-то. Но на этом моя спортивная карьера и закончилась. Не успел я жениться, как дети пошли... И это на 5 курсе! Пришлось вкалывать за троих. А куда деваться... Но форму я поддерживал. Зарядка, качалка, все дела... Но как оказалось, не достаточно. Раз всякие алкаши, меня за уши об косяки бросают. Хоть и невероятно сильные алкаши, надо признать...
Очень хотелось есть. Аж кишки сворачивало. Но выходить из ставшего почти родным сарая, было как-то боязно. Мне действительно стало страшно. Опять же, впервые за двадцать лет!