***
Проснулся я среди ночи. И пошёл на улицу отлить. Так как я понятия не имел где здесь у них туалет, то отлил прямо с порога, в очень любимую мной грязь. Доведя ее состав почти до идеала. Вернувшись в дом, я заметил тусклый свет в мастерской. Подойдя к двери в отгороженную, отдельную комнату, я обнаружил заснувшего прямо за рабочим столом Мартина.
Я уже сто раз понял, что не родной сынок. И такому как я, в лучшем случа, место в свинарнике. Или с моим невыносимым характером, в меню, тех же, свиней. А они со мной возятся, вроде мне два годика. Ничего не понимаю! Вместо того, чтобы ноги об меня вытирать, он свое время тратит, чтобы обидчиков моих искать. И лупил он меня, только из-за страха! Страха, меня потерять! Чтобы не бегал я больше в этот странный замок...
Может я и ошибаюсь. Но в те дремучие времена, детишек вроде не сильно-то и жаловали. Это своих. А о не родных, то и говорить не стоило. А этот, у меня, паршивца непутёвого, ещё и прощения попросил... Что-то тут, явно не так...
Нет, я не спорю. Может просто мужик хороший, в отличие от того же деда. Спас дитя, и заботится как о родном. Типа, мы в ответе за тех, кого приручили. Этот вариант меня в принципе, больше всех устраивал. Но он в ледяную, бурлящую воду бросился! А я эту речушку, что во сне видел, — хорошо запомнил. Там не просто вода! А ледяные глыбы с бешеной скоростью плыли. Хрен бы я оттуда, даже будучи молодым чемпионом, выбрался! А этот, мало того что сам вылез, так ещё и меня спас! Ну, или подкидыша своего, как вам будет угодно. Странно всё это...
Но как бы то ни было, обузой я быть не привык. И я решительно направился к новоявленному папаше. Сгорбленная фигура которого, мирно похрапывала в сладком алкогольном забвении, прямо с толстой иголкой в руках на полузаконченном стежке в кожаной заготовке. Рядом стояла еще одна, но уже готовая обувка. Внимательно осмотрев шов, я понял, что ничего сложного в нём нет. И основная работа видимо, была в точном вырезании по заданным лекалам, кусков кожи, да в снятии размеров, этих самых лекал. А дальше, — всё просто сшивалось до кучи. Или не просто...
Потыкав позаимствованной иглой в кожу, я понял, что я ей тупой, ни за что её не проткну своими детскими ручонками. Скорее пальцы себе проткну. Причём насквозь. Вот если бы сюда, ту здоровенную кривую иглу, что мне в мастерской кожаные кресла в крузерок перешивали... Я отлично помнил, как попросил подержать её в руках и сразу же укололся. До того она острая была...
Я явственно и зримо представил, как на кончиках моих пальцев появляется моя заветная, невероятно острая, кривая игла... Причем, я так это отчётливо себе вообразил, что даже мочками пальцев ощутил ее присутствие...
Дзинь!!!
Звук падающего металла, вывел меня из ступора. Что-то выскользнуло из моих пальцев, ударилось об старинные ножницы, а затем упало на пол. Я пошарил в полутьме в поисках упавшего предмета. Но он куда-то закатился.
Ладно... Не быть обузой, начнём с завтрашнего утра. И честно говоря, быть сапожником, — ну не моё это! Уж лучше я у свиней вычищу! И я пошатываясь, пошёл спать дальше...
***
Но не успел я закрыть глаза, как меня разбудила моя, видимо родная бабка. Склонившись надо мной и улыбаясь во все ее три с половиной зуба, он бодро запричитала:
— Ну ты внучек и горазд дрыхнуть! Уже полдень! Мамка твоя просила, что-бы я тебя не будила. Но сколько можно-то?! Идём!
— Куда? — не понял я. Лишь промычав естественно, м-м.
— Как куда? В церковь конечно! Сегодня там хлеб бесплатно давать будут. Но только горожанам с серьезными увечьями. А ты же у нас, изувеченный... Давай, тут хоть и не далеко, но дорога после обоза жениха этого, — хуже не придумаешь! И не мог окаянный, посуху приехать... Невтерпёж ему! И кстати. Говорят, сам жених с принцессой, милостыню раздавать будет.
— Да не пойду я! Я лучше ещё посплю! — промычав в ответ, я снова улёгся на лавку, услыхав о такой мелочи как буханка хлеба. Ползать там перед тринадцатилетней малолетней дурой с протянутой рукой, посреди этого тихого, средневекового ужаса? Да ну на фиг. Я лучше действительно, у свиней вычищу!
— Я тебе не пойду! — вчера гости, весь заработок сожрали! Дед два раза просыпался. Мало ему всё было! Спрашивал, — что это ему такое странное, приснилось? Мол, ноги в него чьи-то летят! Ты конечно молодец, что старуху послушался и с отцом помирился. Я тебя паршивца, даже зауважала! И козлу этому старому, по роже вполне заслуженно съездил. Только никому об этом не говори! Нельзя гостей обижать. Но жрать-то, снова нечего... — бабка немногого подумала, а потом засмеялась. — Про не говори, это я конечно загнула. Давай. А то не останется нам ничего!