— А как же, свиньи? — промычал я, последний свой, железный аргумент. Потому что смотреть, и тем более участвовать в этом цирке уродов, совсем не хотелось. Но бабка была непреклонна. И даже как-то поняла о чем я её спросил.
— Не сдохнут твои свиньи! Пойдём милок, пойдём. Не каждый день хлеб бесплатно раздают! Да ещё и принцессы с женихами...
Глава 3. Подаяние.
Путешествие к церкви могло бы оказаться очень занимательным, если бы не эта вездесущая, и яростно ненавидимая мной грязь. Немного подсохшая на ярком весеннем солнце, она стала просто невыносимо вязкой. Я раз восемь, оставлял в ней свои кожаные чулки. По другому эту съезжающую с ноги обувь, назвать было сложно. Как я только не завязывал и не затягивал шнурки, подгоняемый вечно неуспевающей на раздачу милостыни, бабулей. Но они всё равно выскальзывали из моих, уже изрядно замёрзших ног.
Но ещё большей проблемой, были скачущие всадники. Даже не сами всадники, ничего на своём пути не замечавшее, а их лошади. Вернее копыта. С которых слетали полузасохшие куски изрядно потяжелевшей, и плотной словно камень грязи. Очень больно лупившей по всему телу и лицу.
Раз за разом подгоняя меня к возможно уже закончившейся мессе, бабуля не обращала на это внимание. Из-за этого я не успел как следует налюбоваться всё ещё бурлящей, хотя уже и не такой страшной как во сне, быстрой рекой.
«И как он в этой необъятной, водной глади, меня отыскал-то? Да тут и без бурлящего течения, в абсолютны штиль, если нырнул, — то с концами... А в ледоход, — то и подавно.»
— Идём внучек, идём! Ну что-ты туда уставился? Снова искупаться захотел? Горе ты моё луковое... — бабка схватила меня своей костлявой, но достаточно сильной рукой и оттянула от края моста.
И вот мы наконец-то подошли к крепости.
Сказать что я сильно удивился, — то не скажу. Даже моя высотка была в два раза выше. Но всё равно, предо мной был неплохой образец средневекового замка. Только обшарпанный он какой-то. Я то по миру изрядно поездил. Разное видел. Так что особо меня ничего не удивляло, кроме той же невыносимой грязи и заметно добавившейся к ней вони. И просто невероятного количества людей в невиданных мной ранее нарядах. Здесь даже негры были! И не сказать, что в качестве рабов или слуг. По сравнению со мной, одеты они были несравнимо лучше. А всяких торгашей, зазывал, и даже кузнецов под открытым небом, было видимо-невидимо! И это только возле входа...
Бабуля, увидав как я стреляю глазами в разные стороны, ещё сильнее схватила меня за руку и потащила в направлении центральной площади. Где видимо и находилась, эта самая церковь...
***
Вот не зря я сюда идти не хотел! Возле выполненной в романском стиле церкви, с небольшими окнами и толстыми стенами, собралась целая толпа. Вернее то, что от них осталось. Они словно зомби, тянули свои искалеченные конечности к деревянному помосту, на котором в окружении плотного строя стражников, находились две, заметно отличающиеся от охранников фигуры.
Принцесса была одета... Как принцесса. Нет, а что вы от меня хотите? Если нужно, — могу график продаж с прогнозом в зависимости от мировой конъюнктуры построить. Или расскажу как правильно наносить апперкот. Или же идти на удушающий приём. А о принцессе, я могу сказать одно. У неё была корона. Но очень маленькая и невзрачная. И даже не золотая! Может железная или серебряная. Не знаю. Но девчонка была симпатичная. Это правда. И для её тринадцати лет, неплохо уже сформировавшаяся. А что, и где там у неё сформировалось, — додумайте сами. А то мне, сорокалетнему мужику, тогда на это обращать внимание совершенно не хотелось.
Но вот у жениха! Явно не сильно отличающегося от меня теперешнего по возрасту, — всё было по канону. На крепко сбитом парне, была великолепная золотая корона, да ещё и такая же огромная, золотая пряжка на ремне. А сбоку висел меч с крупным, красным рубином в навершии. Он гордо и снисходительно смотрел на безрезультатные потуги девчонки накормить это страшное, живое покрывало.
«Ну вот почему нельзя сделать живую очередь? Чтобы всё по фен-шую было! А то самые проворные две буханки хлеба схватили, или даже три! А остальные, в виде подставок для ног выступают.»
Бабка потащила меня к окружившим это безобразие, стражникам.
Они наставили на нас свои копья, на давая пройти в этот круг ада. Неимоверно обрадованный такому повороту, я развернулся и хотел было уйти. Но бабуля ещё крепче сжав мою руку, крикнула на охранников.
— Пропустите, окаянные! — те же в ответ, прорычали: