— Но… почему?
Джилл вернулась к двери и встала рядом с Джеком Брауном.
— Потому что я люблю другого человека, Саймон. Вот этого. Джека Брауна. И ничего не могу с этим поделать.
Они открыли школу, разбудили Мисс Мурри и аккуратно отобрали у нее самого светлого из котят. На белого он не тянул, но кремовым, пожалуй, был. Самое же главное — у него уже открылись глаза, и теперь он с интересом таращил их на людей, лежа в теплом коконе из шарфа Джилл и шапки Джека.
А Джилл и Джек целовались.
Они стояли посреди пустого коридора подготовительной школы Сайлент-Крик и целовались так, словно вокруг был лес, и цветущая липа, и звездопад над головой, и Джеку было всего двадцать пять, а Джилл очень скоро должно было исполниться двадцать один…
Они целовались, не сводя друг с друга глаз, смеясь и задыхаясь от счастья, потому что ничего не изменилось за эти десять лет, и кожа женщины была горячей и гладкой, а руки мужчины — крепкими и надежными.
Они сцеловывали с губ и глаз друг друга боль потерь, тоску одиноких ночей, неуверенность и опустошенность, ощущение свинцовой тоски.
Они могли бы целоваться целую вечность — но тут котенку надоело смотреть, и он энергично мяукнул.
Джек и Джилл опомнились и смущенно посмотрели друг на друга.
— Джилли… Как ты думаешь, Эми не расстроится? Не станет ревновать?
— Я буду очень тактична, Джек. Я дождусь, когда она сама позовет меня. Это ведь и ее дом.
— Джилл… Я так тебя люблю!
— Господи, как хорошо! Стоило ждать десять лет, чтобы услышать эти слова…
Эми шла за Билли и немножечко боялась. Потому что вокруг было все-таки темно и вообще ночь.
Билли топал уверенно и целеустремленно. Если честно, он скорее лопнул бы на месте, чем признался, что тоже боится темноты.
И еще — ночью и зимой лес выглядел совершенно не так, как днем и летом. Вообще-то Билли чувствовал, что идут они куда-то не туда…
Проще говоря, он заблудился.
Уж что-что, а оделись они хорошо. Этому их научили в школе, и, хотя дети собирались быстро вернуться — как только Билли поймает дикого котеночка с кисточками на ушах, — шапки были нахлобучены, куртки застегнуты и рукавицы натянуты.
Они шли уже с полчаса, и огоньки давно скрылись из глаз, так что теперь Билли даже примерно не знал, в какой стороне находится дом…
Билли остановился, подождал Эми и решительно взял девочку за руку. В любом случае мужчина здесь — он!
За деревьями промелькнула большая серая тень… К счастью, дети ее не видели.
Джек и Джилл вылезли из машины и поспешили к дому. На крыльце Джек вдруг замер и произнес каким-то чужим, хриплым голосом:
— Джилл… посмотри… Дверь! Она открыта…
Тонкая полоска света пробивалась сквозь щель. Эми предусмотрительно не стала захлопывать дверь, потому что не знала, где ключи.
Джек вихрем ворвался в комнату и остановился, бессильно уронив руки вдоль туловища.
Коробка с Барби валялась на полу.
— Она решила, что я забыл. Собственно, я же и забыл, только сегодня вспомнил…
— Она одна не могла уйти, она же боится леса!
— В том-то и дело. С ней Билли.
— О нет!
— Да. И он в нее влюблен…
— И вызвался помочь своей даме сердца сбежать от папы.
— Джилл, что делать?
— Прежде всего не паниковать. Когда они могли уйти? Сколько времени назад ты уехал из дома?
— Минут сорок… час… что-то около этого.
— Значит, самое большее — час. М-да… Билли за это время может дотопать до канадской границы…
— Джилл, я опять ее не уберег!
— Джек Браун! Прекрати ныть и действуй. У Совы на чердаке стоит прожектор. Он направлен на Чертово плато, она с его помощью связывалась с индейцами, когда они только вернулись.
— Бегу! А… что делать?
— И это говорит человек, в чьих жилах течет кровь сиу и шошонов! Разумеется, SOS, олух!
Эми всхлипнула.
— Билли, мы заблудились?
— Ну… немножечко. Просто очень много кустов, они меня сбивают с толку. Летом я тут все знаю, потому что летом все деревья разные…
— Билли, а вдруг тут волки есть?
— Ой! Эми, а где твой Волк?
— Он с бабушкой Совой ушел, к индейцам. А что?
— Жаль. Значит, вон в тех кустах, наверное, не он?
Придя в индейскую деревню, Волк поступил так, как поступал всегда: ушел в пролесок за вигвамы и завалился спать.
Жизнь среди людей нервировала Волка. Он любил Сову, он знал почти всех жителей городка, но если честно — на свободе он чувствовал себя гораздо лучше.
Волк спал, пока не стемнело, а потом вдруг проснулся и вскинул лобастую голову, чутко поводя острыми треугольными ушами…