— А что, если ты упадешь?
— Я не упаду.
— Прямо вверх. Прямо вниз. Сорок две секунды.
— Может быть, сорок-одна, — Бриджер усмехнулся.
— Ты можешь сесть впереди, а я буду держаться за тебя.
Она отрицательно покачала головой. Он никогда не видел такого торжественного выражения на ее лице. Она не боится, это точно, но она определенно упрямая.
Кантор потянулся к рюкзаку и вытащил широкую разноцветную ткань, вплетенную в шляпу. Он дважды щелкнул ею, затем затянул двумя руками в огромный пояс.
— Это нас удержит.
Юноша показал его Бриджеру, тот кивнул головой, затем пошел в сторону дракона, перекинул один конец на спину, нырнул под живот Бриджера и сцепил концы вместе серебряной пряжкой. Кантор потянул ее, затянул и снова проверил.
— Все готово. Мы не упадем.
Барабаны непрерывно били, делали паузу и снова били.
— Солдаты просыпаются. — Кантор схватил Биксби за талию, подбросил ее на спину Бриджера, а затем вскарабкался позади нее. — Готова?
Бриджер вытянул шею, чтобы посмотреть на пассажиров.
— Вы же помните, что когда мы шли в магазин в течение дня, я был носилками.
— Что ты хочешь сказать?
— Я не уверен, что знаю, где находится магазин целителя.
— К южной стене, — скрипнула Биксби.
— Ее глаза закрыты, — сказал Бриджер.
— Это, наверное, к лучшему. — Кантор прижал ее к груди и схватился за разноцветную подпругу. — Пойдем отсюда, Бриджер. Я постараюсь помочь определить магазин, но я не могу сделать это отсюда.
— Верно. — Бриджер расправил крылья, напряг мускулы в ногах для могучего прыжка и глубоко вздохнул. — Вверх!
Кантор наклонил голову, чтобы сказать Биксби в ухо:
— «Вверх» — это хороший выбор.
Он надеялся, что она немного расслабится. Он думал, что ему это удалось. По крайней мере, она хихикнула.
17. Беспорядок
Биксби цеплялась за руку, которой Кантор обхватил ее за талию. Стук приземления, когда они оказались на еще одной крыше, угрожал содержимому ее желудка.
Она тяжело сглотнула.
— Мы уже там? Мы нашли его это на этот раз?
— Да.
Кантор отпустил ее и отодвинулся.
Она открыла глаза и облегченно вздохнула. Несмотря на оптимизм Бриджера, поиск правильной крыши занял четыре попытки. Даже сейчас она не знала, как они решили, что это магазин целителя, и ей было все равно. Это была одна из плоских крыш, которые были частью городской стены и, следовательно, частью стены, спроектированной таким образом, чтобы солдаты могли стоять на этих валах и стрелять в противника сверху. Этого было достаточно для нее. Она бы обошла всю стену, если бы пришлось, до тех пор пока не нашла нужную, только чтобы не пришлось терпеть мучительный прыжок и падение еще раз.
— Смотрите. — Бриджер указал на огромное гнездо. — Яйца мизларка. Я люблю яйца мизларка.
Он неуклюже направился к круглой коллекции старых бумаг, веток, украденной одежды и грязи. Биксби крепко держалась за разноцветную подпругу. Она едва не задохнулась от гнилого запаха, когда они приблизились. Бриджер одно взял зеленоватое яйцо, которое по размеру было больше грейпфрута и засунул в рот вместе со скорлупой.
Биксби услышала хруст.
— Фу. — Она закинула ногу ему на спину и, держалась за подпругу, чтобы замедлить спуск, сползая по его чешуе. — Как ты можешь есть яйца этих противных птиц?
Бриджер подбросил яйцо в воздух, открыл рот и поймал его, когда оно упало.
— Мизларки приемлемы лишь в таком виде. Жареная взрослая птица на вкус как падаль, в независимости от того, как ее приготовили. Ее перья ни для чего нельзя использовать. Они липкие и пахнут как заплесневелые носки. У этих птицы постоянно хриплые голоса. Они оставляют навоз в самых неудобных местах. И они преследуют сельскохозяйственных животных. Я удивлен, что они не были уничтожены.
Йеша издалека обнюхала гнездо, чихнула и отошла, сев на дальней стороне крыши спиной к Бриджеру.
Он засунул еще одно яйцо себе в рот.
— Но яйца мизларка восхитительны.
Биксби быстро взглянула в небо, опасаясь того, что за ними могла наблюдать разъяренная стая массивных, неуклюжих птиц.
— Почему их здесь нет, почему они не охраняют яйца?
Кантор стоял над люком, который только что открыл.
— Что? И упустить возможность напасть на гнезда других птиц и съесть их детенышей? Кажется, мизларки думают, что украденная еда вкуснее, чем та, которую они могли бы найти честным путем.
— Верно, — сказал Бриджер, когда разбил последнее яйцо. — И если кто-то плачет о своей потере, плач обеспечивает птицам обеденную музыку.