В девять вечера Архипов собрался в поход, взяв с собой лишь самое необходимое: пистолет, две гранаты, кусачки, отвертку, фонарик и плащ-палатку. Молча пожал руку Володе, поцеловал Нину в щеку и пошел. Неожиданно вновь зашелестели камыши: что это он, возвращается? Что-то случилось? Геннадий мотнул головой: да нет, все в порядке, сел, вытащил из кармана кисет с махоркой, неторопливо свернул кривобокую цигарку и закурил:
- Посидеть положено перед походом, - сказал он. Алый отсвет закатного солнца лежал на его изуродованном осколками лице: нижнее левое веко было сорвано, и глаз, казалось, вот-вот вывалится и упадет в траву. Ребята сидели молча, понимали: идет их друг на опаснейшее, со смертельным риском, дело - вот и медлит, собирается с духом. Нина вздохнула, опустила глаза. Архипов усмехнулся: - Такая страшная морда, что...
- С чего ты взял, Гена? - торопливо возразила девушка.
- А ведь и я когда-то был симпатичным, Нинка... - Архипов глубоко затянулся и поглядел куда-то поверх голов ребят. - Посидим еще пяток минут, а? Все же, минный пояс... Так вот, Ниночка, я был даже красивый, и в меня влюблялись девчонки! А как на мне сидела форма! Наглажусь, свежий подвортничок подошью, сапоги надраю до глянца, посмотрю в зеркало - ах, хорош отличник пограничной службы Геннадий Архипов!
- Разве дело во внешней красоте, Гена? - Нина подсела к нему, шутливо толкнула в плечо: - Не хнычь, мужик ты и сейчас ладный! И не торопись, расскажи хоть немножко о себе. Вот собрались мы тут, на краешке пропасти, а друг о друге почти ничего не знаем. Из каких ты краев, кто родители?
- Из всероссийских я краев, Ниночка, - засмеялся Геннадий. - Родители? Земля и небо - мои родители, дождь да солнышко! Не понятно? Подкидыш я, ребятки, годовалого меня кто-то в деревушке Воронино к доброй бабке Матрене подбросил... - Он нахмурился. - «Куском» меня в деревне звали, кусочничал я, попрошайничал, значит. Себя надо было, пса Полкана да бабушку кормить, а как померла Матрена, определили меня в детдом, где рос, учился, откуда и ушел в погранвойска. - Архипов поднялся, затянул потуже ремень. - Родина меня воспитала, ребята! Отец и мать она мне, и в бой за нее против фашистов вступил я в самый первый день, в самый первый час. Ну, до встречи!
- Ни пуха, ни пера, - сказала Нина. - Ни пули, ни осколка!
- Тьфу-тьфу, - добавил Володя, делая вид, что плюет через плечо. Засмеялся: - Это я так, на всякий случай!
- Все будет в порядке, - обернувшись, уже на ходу откликнулся Геннадий: - Пограничники - народ надежный!
Тихим к вечеру, хвойным лесом, тянущимся вдоль шоссе, Архипов быстро дошел до перекрестка, выждал, когда он опустеет, и, перейдя на другую сторону, зашагал вдоль проселочной дороги. Деревья, листья колючего боярышника и крапива, обильно растущая среди него, все было покрыто белесым слоем пыли. «Похоже, каждую ночь сюда идут машины», - подумал Геннадий, - все более убеждаясь в том, что напали они наконец-то на след, разыскали склады. И вид проселочной дороги указывал на это, всюду была рассыпана щебенка: видно, тяжелые, груженые боеприпасами машины проминали дорогу, и ее то и дело приходилось подновлять.
Разведчик остановился, прислушался: где-то позади, очевидно, возле развилки послышался глухой рокот автомобильных моторов. Неужели сюда? Геннадий заспешил. Несколько углубившись в лес, он побежал вдоль дороги, слыша все нарастающий гул, ощущая, как тяжело подрагивает земля: груженые шли машины. И если это действительно так, то уже не может быть никаких сомнений - это именно централизованный склад, склад-распределитель. Сюда везут боеприпасы с заводов, отсюда их вывозят на армейские склады!
А вот и проволока, о которой говорил Седой. Архипов осмотрел ее колючие нитки, натянутые на бетонные столбы, чутко пошел вдоль ограждения к дороге и вскоре увидел металлические ворота, перегородившие ее. Возле них стояла пятнистая легковая автомашина, топтались автоматчики. Несколько офицеров переговаривались, разглядывая какие-то бумаги. Сверкнул и потух луч фонарика. К воротам .медленно подъехал громоздкий «бюссинг». Шофер и солдат-охранник выскочили на дорогу, двое автоматчиков – видно, из охраны складов, подошли к грузовику сзади, откинув брезент, заглянули внутрь, посветили фонариком. Кузов был заполнен длинными зелеными ящиками. «Боеприпасы! - Архипов засмеялся, потер ладони. - Везут! Везите, голубчики, везите!»
Створки ворот разъехались, и грузовик тяжко заколыхался, погружаясь в темноту. Архипов отошел от пропускного пункта метров на пятьдесят и полез под ограждение. Состояло оно из четырех рядов колючей проволоки, и пришлось поднимать их одну за другой, действуя быстро и ловко. Все. Первый этап позади.