Из заявления 11. В. Песковой с просьбой направить ее из радиогруппы при штабе дивизии на боевую работу в тыл врага.
«С первых же дней войны сержант 4-й заставы 12-го НКВД Лиепайского погранотряда Геннадий Петрович Архипов проявил себя как отважный, верный делу Ленина - Сталина патриот. Участвовал в оборонительных боях за Либаву. Вместе с отрядом прорыва вышел из окружения под Либавой и был одним из создателей партизанской группы, которая некоторое время успешно действовала в районе г. Остров. В 1942 году направлен на учебу в разведшколу Центрального штаба партизанского движения. Школу окончил успешно по специальности диверсант-подрывник. Участвовал в ответственных боевых операциях. По характеру выдержан, стоек, непримирим к врагу. Беззаветно верен коммунистическим идеалам. Командование и политотдел отряда рекомендуют т. Архипова Г. П. в состав специальной разведывательной группы для работы в тылу противника».
Из боевой характеристики разведчика Г. П. Архипова.
Район местечка Лаукишен возле шоссе Кенигсберг-Лабиау.
Они устроились на высоком, густо поросшем колючим боярышником холме.
Обзор отсюда открывался великолепный. Метрах в ста от них тянулась широкая, матово сияющая под лучами жаркого солнца асфальтовая лента шоссе. Справа виднелась островерхая башенка кирхи и чистенькие, аккуратные домики местечка Лаукишен. Шел уже десятый день наблюдения за этим участком шоссе, и все уже было знакомо до мелочей: небольшое озеро, картофельные, с жирной ботвой поля. Чуть дальше - невысокие, покрытые лесом холмы, перекресток дорог.
- Колонна грузовиков, - сказала Нина и поднесла к глазам бинокль. Опершись на локти, она лежала, покусывая зубами сухую травинку. - В кузовах солдаты. Белый кант на петлицах. Пехота... Пиши: восемнадцать машин. Эй, заснул, Шерлок Холмс?
- Пишу, - Володя окинул взглядом шоссе. Да, не боеприпасы, пехота. Брезентовый тент одного из грузовиков был откинут, плотно сидели на скамьях вдоль бортов солдаты. - Двадцать два солдатика. Два отделения.
На шоссе показался зеленый, в пятнах маскировки военный автобус. Это катила полевая радиостанция, он же штаб на колесах.
- Ну, что еще узрела?
- Машины-тягачи с орудиями. Шесть. Все записал? Пехотный батальон на марше. Все не то, все не то!
- Все то, все то, - пробормотал Володя.
Все «то»! Там, в «Центре», куда уходят их радиограммы с сообщениями о движении войсковых колонн по маршруту Кенигсберг-Инстербург, все будет подсчитано, учтено. Военные специалисты разберутся и установят, какие воинские части перебрасываются с одного участка фронта на другой, какие соединения получают подкрепления, где, на каком участке фронта готовится контрудар.
Володя вдруг увидел эмблему, нарисованную синей краской на дверке автобуса: стрела в красном кружочке. Надо зафиксировать: каждое немецкое боевое соединение имеет свой знак, эмблему. Не зря, конечно же, они провели тут эти нудные, тягучие дни и ночи, хотя Нинка права, в общем-то: хоть и важные добывают они тут сведения, но пока все не «то»! За все время удалось засечь только три порожние автоколонны, едущие в сторону Кенигсберга. По-видимому, назад они прошли ночью - с дороги были слышны подвывающие звуки мощных двигателей, но что было в кузовах грузовиков? Сунуться бы в какую из машин, заглянуть под брезенты. Володя собирался уже осуществить проверочку, да Генка запретил: сунешься, а из кузова трах тебя из автомата.
- Что за колонна? - окликнул его Архипов. Геннадий лежал рядом в кустах. Дремал. - Не боеприпасы? Жаль.
Солнце быстро поднималось, и становилось жарко. Нина сняла свитер и была теперь в синей кофточке. Колонна прошла. Пел жаворонок, черной точкой ввинчиваясь в небо. Стрекотали кузнечики, озабоченно попискивала в боярышнике синичка. Нина повернулась на спину, закинула за голову руки. Володя покосился на нее. Хотелось смотреть и смотреть на этот четкий профиль, на густые, темные брови, длинные пушистые ресницы. Он подвинулся к Нине. Какая она стройная... И золотистый пушок над верхней губой... Смуглая ямка, уплывающая в разрез кофточки.