- На шоссе смотри, Вовка, на шоссе... - сказала Нина. - Ферштейн? Выслеживайте, сэр Холмс, фрицев.
- Ты становишься все красивее, Нинка...
- А ты, становишься все болтливее, Вовочка. Моторы опять загудели, а ты о чем?
- Танки, моторы, канты-погоны, - проворчал Седой. - Тупорылые. Шестнадцать танков... Запиши. Из ремонта идут. Видны швы сварки, свежая покраска. Эмблема четвертой танковой армии. Записала?..
Шоссе опустело, Нина положила подбородок на сгиб руки, поглядела на Володю. Улыбнулась, вздохнула: ближе и дороже Вовки Волкова не было у нее человека на этом свете... Если б не война!.. И Володя замолк, но ему очень хотелось поговорить с ней не о танках и войсковых соединениях, а о таких, кажется, недалеких днях мирной школьной жизни, когда она пришла в их восьмой класс, смешливая девчонка с синим бантом в золотистой косе, он сражался из-за нее тогда на «дуэли» в Собачьем переулке с самым сильным парнем в классе, Геркой Роговым, и был избит им... В тот памятный вечер они ходили с Нинкой по вечернему Ленинграду, сыпал снег, а они шли и шли вдоль Невы, и Нинка, балуясь, ловила языкам снежинки...
- Еще колонна грузовиков, - сказала Нина. - Видишь.
- Сворачивают. Очень большая колонна. Эй, Страх. Архипов шевельнулся, подполз к ним, взял из рук Володи бинокль. «Бенцы»... На них обычно и возят боеприпасы. Куда это они?
- Засеки время. Будем ждать возвращения, - сказал Архипов.
Большие грузовые машины шли с востока, со стороны Меляукена, но на перекрестке сворачивали на грунтовую дорогу и, поднимая пыль, быстро уходили к северу от шоссе, в сторону леса. Володя насчитал тридцать грузовиков. Пустые! Это можно было определить по звуку двигателей и по тому, как высоко были подняты кузова, да и рессоры не прогибались. Куда же, за каким грузом они спешат?
- И ночью туда уходили машины, - напомнил Володя. - Что там?
- Может, склады? - Архипов мотнул головой в сторону востока. - Идут бои, и возникла нехватка боеприпасов, а?
- Обуви, продуктов, шнапса?
- Подождем. - Геннадий нахмурился, вздохнул: - Эх, если бы!..
А шлейф пыли все вился над лесом, указывая направление, куда уехали машины...
Так, что еще можно увидеть на шоссе? Мчали, сверкая никелем и лакированными корпусами, изящные легковые автомобили с нарядными людьми. Мягко шурша, катили желтые, красные и синие пассажирские автобусы, громыхали тяжелые, на высоченных колесах фуры, в которые были запряжены рыжие, мордастые и короткохвостые кони-битюги. В телегах сидели «бауэры» в шляпах - такие же мордастые, здоровые, как и их кони. Вот одна повозка остановилась, битюг покосился на хозяина, тот медленно слез, выволок из-под скамейки большой мешок и...
Битюг задрал хвост, «бауэр» подставил мешок и качнулся от упавшей в него парной тяжести. Похлопал коня по крутой, лоснящейся ляжке - молодчина!.. Второй крестьянин достал из телеги веничек и совочек, что-то подмел, кинул в мешок и уложил поклажу. Сели. Поехали. Стайка мальчишек и девчонок прокатила на легких, сверкающих велосипедах: вот счастливчики! Володя с обидой и завистью вспомнил, что на всей их улице велосипед был только у одного мальчишки, Женьки Егорова, и, когда он ехал, вся ребятня со двора сбегалась. Женька крутил педали гордо, свысока поглядывая на них, а ребята бежали рядом, упрашивая его: «Дай прокатиться! Дай прокатиться!»
Со стороны лесной дороги послышался гул двигателей. Геннадий встрепенулся, отобрал у Володи бинокль. Неужели они возвращаются? На шоссе выехала легковая машина, встала поперек, перегородив проезжую часть. Из нее выскочил офицер, взмахнул палочкой с красным фанерным кругом на конце: стоп! И показал другой рукой: колонне путь свободен! Тяжко завывая, с грунтовой дороги один за другим выезжали тяжелые, пыльные «бенцы». Архипов подкрутил окуляры и, разглядев шофера и сидящего рядом с ним капрала, удовлетворенно хмыкнул: красный кант на погонах и петлицах - артиллерия! Значит, везут себе артиллеристы боеприпасы. Значит, там, в лесу, склады. Ишь, нагрузились. Кузова осели, рессоры прогибаются, двигатели глухо, напряженно рокочут. Та самая колонна, та!
- Пойти посмотреть, что там? - задумчиво, словно самому себе, задал вопрос Володя и встретился взглядом с Архиповым. - А? Склады, это точно. Но какие?
- Валяй, - согласился Архипов. - Все высмотри как следует.
Володя быстро натянул свитер, комбинезон, ремень, поправил тяжелую кобуру с «парабеллумом». Выждав, когда шоссе опустело, он ловко, скрываясь за кустами, приблизился к нему и пересек широкую асфальтовую ленту. Нина следила за ним в бинокль, но вскоре потеряла из виду, и ей стало очень страшно за него... Архипов отобрал у девушки бинокль: «Отдохни, я послежу за шоссе». Нина закрыла глаза и, словно наяву, увидела высокие, раскачивающиеся под тугими порывами ветра ели, их лохматые, опустившиеся к самой земле ветви, черную, усыпанную пожелтевшими иголками воду лесного болота... солдат-каратель моет руки...