Глава 4
Небольшой ветерок играл с песком, создавая клубок пыли. Одно единственное облако в небе закрыло собой солнце, хотя длилось это недолго. Каждая песчинка, каждый камень повидал здесь много людей за столько лет. Все, что родилось, рано или поздно умрет. Прах к праху, пепел к пеплу. Каждый день заставляет меня задуматься, каждый день заставляет меня ценить это мгновение. Я прошел длинный путь, я пережил такое, что мало кому снилось, но все эти моменты, исчезнут однажды, как и я сам. Я затерян в песках времени, каждое движение дается тяжелее другого и когда кажется, что ты начинаешь выбираться, но на самом деле увязаешь еще глубже. Слишком много иронии повсюду, человек, которому ты доверял, в итоге оказался хуже врага. Тот кого ты любил, никогда не испытывал к тебе настоящих чувств, а тот кто любил тебя, оказался попросту тебе не нужен. А вообще у судьбы хорошее чувство юмора.
— Нил! Камикадзе ты чертов, очнись уже! — это было первое, что я услышал, когда пришел в себя. Бил помог мне встать и объяснил, что к нашему общему счастью все выжили и лишь отделались незначительными травмами. — Это самое настоящее чудо, что нам удалось выжить — ответил пилот сильно запыхавшись.
— А теперь, что делать? — спросил нас молодой паренек.
Я взглянул на разбившийся вертолет и сел напротив него. Скинув с себя шлем и хорошенько почесав голову, я достал рацию и решил связаться с нашими. — Нет, не надо, я уже вызвал. Я всего лишь молча кивнул. Казалось, что мир в очередной раз, если не замер, то как минимум остановился. Я пытался изо всех сил взбодриться, что выходило довольно-таки неплохо. Винтовка висела на ремне и слегка мешала. Я взял ее в руки и проверил патрон в патроннике. — Нил, ты жив, все хорошо, если, что мы выжили. Мы не в аду, еще пока что на земле. — А ты смешной — ответил я ему и мы немного посмеялись.
— Дружище — обратился я к пареньку. Тебя как звать то?
— Марк Грей — ответил он мне. — Знаете, я уже подумал, что мы погибнем. — Но как ты видишь мы живы, ты веришь в бога, Марк? — спросил я его с долей иронии. — Сэр, уже начинаю верить. Не думал, что эти аборигены смогут нас сбить. — А кто по-твоему вторгся на их земли, они или мы? — Бил решил поиграть с парнишкой. — Но мы ведь защищать демократию приехали, как никак — неуверенно отозвался он. — А если бы они приехали к нам защищать демократию? — опять посмеявшись сказал Бил. — Такое невозможно.
Я встал и спросил у Била, где наша кавалерия. — Летят, так что все хорошо. — Прием, говорит Папа кило один, в полумили от вас замечены вражеские силы противника, двигаются с севера запада, пару бронемашин, будьте аккуратны, поддержка близка — мы слегка опешили от таких новостей. — Вас понял Папа кило один, конец связи. — Черт! Все целы? «Ходить можете?» — спросил я и услышал только утвердительные ответы. — В вертолете же случаем не валяется ничего тяжелого — посмотрел я на пилота. — Не думаю, ибо этих пташек сильно не нагружают, чтобы они легко летали. — Ладно, скорее за тот холм
Мы отдышались и пошли за невысокий холм, что был за нами, мы легли и заняли позиции, дабы, если что ударить внезапно. Две бронемашины могли бы спокойно разобраться с нами и к сожалению у нас нет ничего, что мы могли противопоставить. — Слышишь, Бил — шепнул я ему на ухо. Он всего лишь молча кивнул. Они проехали мимо нас, к счастью. Что за чудный звук, когда поддержка с воздуха летит тебе на помощь и уничтожает все, что угрожает тебе. Из-за облаков вышел «Апачи» и «Литл Берд», пилот «Апачи» выпустил пару НУРсов в бронемашины и стрелок добил их очередью из пушки, что стало вишенкой на торте этого танца со смертью. Ребята закричали от восторга и я тоже решил присоединиться. — Да, черт меня побери! Вот вам демократия!