Капитан подошел к знакомому дворцу. Величественное строение, освещенное иллюминацией, утопало в благоухании цветущего сада в объятиях цепких лиан. Вся дорога перед ним была заставлена служебными автомобилями Министерства Обороны и Службы Безопасности. Со стороны внутреннего двора с заливной лужайкой, доносились звуки музыки. Питер вспомнил, что сегодня юбилей столичной Службы Имперской Безопасности и в доме генерала, по столь важному поводу, праздничный прием.
Юноша подошел к воротам. К нему вышел знакомый охранник и с виноватым видом сказал:
— Господин капитан, госпожа Вероника запретила Вас пускать в дом. Извините.
— Так и сказала?
— Я бы не посмел такое придумать.
— А можно ее позвать?
— Она запретила и это.
— Но мне нужно срочно ее увидеть по очень важному и неотложному делу!
— Если Вы пройдете вдоль улицы и свернете налево, – зашептал охранник заговорщически, — то обойдя квартал, подойдете к ограде дворца сзади. Там на лужайке идет прием и она там. Но я ничего Вам не говорил. Еще раз извините.
— Спасибо! — Питер быстро обошел квартал и подошел к ограде. Сквозь решетку он увидел множество гостей в военных мундирах и женщин в нарядных вечерних платьях. Среди них он увидел и Веронику. Сердце его сдавила ледяная рука. Вероника стояла рядом с Алексом Ландорфом и весело что-то с ним обсуждала. Капитан сжал прутья решетки так, что побелели костяшки его пальцев. Заиграла музыка и Вероника с Алексом примкнули к другим танцующим.
Питер сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, чтобы успокоиться. Потом выпрямился и направился обратно к входу во дворец. Возле ворот он столкнулся с Генри-младшим. Тот бросился к нему в объятия, уткнувшись своей головой в его живот.
— Мне охранник сказал, что ты приходил. Я решил выйти и узнать, может быть тебе, что-то нужно? Не обижайся на Нику, с ней что-то происходит, а что, я и сам не пойму. Не бросай ее.
— Она просто повзрослела. Закончилась юность, и началась взрослая жизнь. И в этой взрослой жизни, боюсь мне, скорее всего, уже нет места. Мы слишком разные… из разных миров. И да, у меня к тебе будет просьба.
— Ты все-таки решил ее бросить? Я так и знал, что эта дура все испортит! А ты так и не научил меня драться!
— Не говори так о сестре, у нее сейчас непростой период. Но все устроится и утрясется!
— Питер, а может быть ты передумаешь ее бросать, ну что с девчонок взять? У них семь пятниц на неделе! Я вот от своей Аврорки знаешь как страдаю, но терплю!
— Генри, ты хороший мальчик, и, думаю, станешь настоящим мужчиной. Я бы тоже потерпел. Но я уезжаю на новое место службы. Очень далеко и надолго. Не знаю, вернусь ли обратно. Хотел с ней поговорить, но не получилось. Поэтому, пожалуйста, передай этот конверт сестре. Но не сейчас, а завтра, не раньше восьми часов утра. Я могу на тебя рассчитывать?
— Конечно, а что там?
— Там мое послание Веронике. Мне пора, Генри. Не обижай сестру, она у тебя очень хорошая, но видно – не судьба. Может быть когда-нибудь и увидимся.
Они снова обнялись, Питер потрепал мальчика по голове, пожал ему руку, и, бросив последний взгляд на дворец, решительно, не оборачиваясь, зашагал к мосту. Вслед ему, пока он не скрылся из виду смотрели Генри-младший и охранник.
Проходя по мосту, где уже никого не было, юноша задержался у скульптуры Генри и Таи. «Как же тебе повезло Генри Валент с твоими девушками — подумал он и потер голову бронзового Генри. – Может и мне прибавится немного твоего ума, сообразительности и решительности! На Тарсе это бы сильно пригодилось!»
Без десяти восемь вчера он уже был в кабинете генерала. Тот ожидая его, нервно ходил по кабинету. Увидев входящего капитана, он обрадовался:
— Что ты решил, Питер?
— Я согласен и готов лететь на Тарс!
— Я не сомневался в том, что ты примешь верное решение. Ты собрал свои вещи?
— Да, они уже со мной.
— Подписывай эти документы и моя машина отвезет тебя в космопорт.
Через десять минут, оформив все документы Питер и генерал обнялись, вместе вышли во двор, где капитана уже ждала машина генерала. Пожав друг другу руки, юноша сел в автомобиль, который доставит его в космопорт. За тридцать минут до старта, Питер уже находился на борту летательного аппарата. Челнок вышел на орбиту и пристыковался к огромной перевалочной орбитальной военной станции. Там он перешел на борт транспорта, идущего на Тарс. Ровно в десять вечера, транспорт отделился от станции и на маневровых двигателях отошел от нее, вышел в точку старта, и, включив маршевые двигатели, направился к Тарсу. Весь путь занимал семь суток.