Юренич перевел глаза на Асю и прищурился.
— Ты, собственно, что хочешь сказать?
— Ничего особенного. Ты у меня в гостях. Пей.
Юренич медленно выпил пододвинутый ему стакан. Ли звонко рассмеялась.
— О чем ты? — хмуро спросил Ася.
— Так... о нюхе. Он хвастает, господин Юренич. А вот у моего соседа — действительно нюх. Он сразу сказал...
— Что?
— Что Юренич — мерзавец.
Глухо стукнула о пол спинка упавшего стула.
Юренич, пошатываясь и хрипя, оперся обеими руками о стол.
— Кто? Вы?
— Я.
Рука Юренича судорожно сжала горлышко бутылки. Но в ту же секунду тяжелая рука Аси легла ему на плечо.
— Ничего подобного. Еще раз: вы у меня. Никакого действия. Завтра можете отвечать, как считаете нужным. Но сегодня: угодно — уезжайте, угодно — оставайтесь, но никакого шума.
— Слушаюсь, — скривил губы Юренич. — Дитерихс, секундантом.
— Хорошо, — хладнокровно отозвался из угла комнаты кирасир. — Я заеду к тебе завтра, ты мне расскажешь своими словами, с кем и за что.
Юренич кивнул трясущейся головой в мою сторону.
— Он назвал меня мерзавцем.
Дитерихс высоко поднял брови.
— Правильно: это стоит выстрела. Поезжай, я поутру буду. Ты остановился в «Европейской»? Кто вторым? Хочешь, Соловьев?
Ли, смеясь, закинула руки за голову и потянулась вся гибким, хищным движением; мех, шелестя, скатился на пол, обнажая смуглое тело.
— Он кокнет вас, как яйцо в смятку!
Юренич жадно поглядел на Ли. Он хотел сказать что-то, но только пошевелил губами и не совсем верными шагами, не прощаясь, пошел к двери. Ли потянула к себе Асю.
— Ася, ты на меня не сердись, что я его подвела. Ну, не говорил, конечно! Ну, придумала. Но верно придумала: не может быть, чтобы он не считал его мерзавцем, Сережа. Не сказал только потому, что не хотел тебе ужин портить. А мне можно, потому что на меня ты не будешь сердиться, Аська, и никто не будет сердиться... Правда, господа?
Дитерихс, щелкнув шпорами, почтительно поцеловал Ли руку.
— Сердиться, Лидия Карловна! — горячо сказал, наклоняясь в свою очередь к ее руке, Кама. — Если бы вы его не вызвали, я бы его вызвал...
— Прособирался, корнет, — потрепал его по затылку Оболенский. — Смотри, и там прособираешься.
— Карп! — крикнул Ася. — Убери этот стул и дай еще вина. Ты на чем будешь драться, Сережа?
— Все равно. Нет, пожалуй, на рапирах. Надежнее.
Ася присвистнул.
— Юренич не примет: на холодном ты сильнее его. Ты как думаешь, Дитерихс?
Дитерихс прищурился:
— Пожалуй, что и откажется. Да и вообще вопрос, будет ли он драться. Если бы в полку был — дело, конечно, было бы ясное. А так, — кто его знает. Проспится и...
— А вы на что? — блеснула глазами Ли. — Вы секундант или нет? Ваше дело — заставить.
— Вот кровопийца! — захохотал Ася. — Что он тебе такое?..
— Игра-ем! — крикнул из гостиной Урусов. — В банке — триста.
— Идем. Да, господа, не забудьте. Молчок до времени. Военное положение: за дуэль — взгреют втрое. Пока — молчать накрепко. А там видно будет.
— Вы не играйте, — шепнула Ли. — Перед дуэлью не дай бог выиграть. Примета.
— Не морочь ему голову, — Ася за плечи потянул меня к двери. — Это чей стакан пустой? Карп, чего смотришь? Поставлю под шашку на сутки.
ГЛАВА VI
МАЭСТРО
Юренич от дуэли не отказался.
— Хитрее, чем мы думали, вице-губернатор, — рассказывал Ася, вернувшись с совещания секундантов. — Бой на рапирах, без перчаток, по форме... Запрет на четыре удара — ну, ты знаешь, те, что всегда запрещают. Первым секундантом у него Дитерихс — смекаешь в чем дело? Запрет есть — секунданты на барьере: отбивать запрещенные удары — верно? Значит, Дитерихс, если и даст, то только подранить: опасные будет перенимать сам. Доказывай, что удар был правильный — после отбива.
— А ты на что? Перенимай Дитерихса.
— Мне за ним не угнаться. Шутки шутишь? Призовик! Будьте уверены: сыграем вничью. Мы ведь, как водится, подписали: «до первой крови».
— Я могу еще и не согласиться на такие условия. Зачем вы допустили подмен?
— Ну, а что? Двинуть втемную? Ты тоже не о двух головах — мало ли что случается. Да и с ним... все-таки, в конце концов, бывший однополчанин, сейчас администратор, на виду: повредишь его — шуму будет много. А так — по-хорошему...
— Карусель! По-французски — перед выпивкой?
Ася бросил досадливо окурок в пепельницу и встал.
— Ты что же хочешь? Историю раздувать? Ерунда! В сущности что такое? Ну, сказал человек, спьяна, лишнее слово: пустить ему за это кровь в дозе! Другой раз будет осторожнее. Но — в дозе пустить, без членовредительства. Так дело и обставлено.