Ровно в десять погасили свет. И тут же зарокотал кинопроектор. На экране появилась знакомая всем проходная, потом крупным планом — часы, стрелки которых показывали двадцать пять минут восьмого, и людей, что опаздывали: они пытались спрятаться от кинокамеры, закрывались руками. Потом в кадре появился корпус, где простаивало множество станков, а мастера не могли назвать причины простоев; потом — пружинный, где люди, закончив работу на тридцать—сорок минут раньше, мылись в душе и уходили домой, оставляя в одной ячейке свои табельные карточки, чтоб кто-то их отбил им; потом, во весь экран, появился спящий в раздевалке рабочий, а после него показаны мытарства тех, кто страдал с похмелья — трое рабочих, ловко выломав в заборе доску, сходили в магазин, купили водки и тем же путем вернулись на завод и тут угодили в объектив кинокамеры — от стыда они тоже закрывали лицо руками; и многое другое увидели собравшиеся. Зал шумел и смеялся, а под сводами его плыла мелодия известной песни «Дорога дальняя» в исполнении Нани Брегвадзе. Люди на одном дыхании просмотрели первый выпуск сатирического киножурнала.
Вспыхнул свет. Под гул еще неутихшего зала в президиум прошли четверо: Никаноров, Бурапов, Полянин и Перьев.
Постучав карандашом по графину с водой, совещание открыл Полянин, раскрасневшийся, возбужденный. Он попросил тишины и тут же предоставил слово директору завода.
Никаноров умышленно не вдавался в подробности того, что хорошего сделано заводом, он больше говорил о том, что не сделано, и убеждал, что возможности и резервы есть.
— Обидно, что все увиденное происходит на нашем заводе. Дисциплины — никакой. Люди на работу опаздывают, в течение дня ходят по заводу, как по парку культуры и отдыха. Прошу начальников цехов составить списки гуляющих и доложить мне о принятых к ним мерах. — Он повысил голос. Потом на подъеме продолжил: — Свыше трехсот станков простаивало. В результате недодано продукции около двадцати пяти тысяч тонн! Сто прессов простаивало в корпусе. Вопиющая неорганизованность! Позвольте спросить вас, товарищ Фанфаронов, что в корпусе за мастера, которые ничего не знают? В том же корпусе мастер Ревидин разрешил рабочему, кроме автоматической линии по производству восьмимиллиметровых болтов, дополнительно включать еще два пресса. Это, конечно, похвально. Но в шесть часов утра станочник закончил работу.
Не лучше обстоит дело и в пружинном цехе. В шесть часов станки уже не работают. Вы видели, товарищи, сцену возле контрольных часов: в одной из ячеек, как и в корпусе холодной высадки, целая пачка табельных карточек. Пятьдесят станков не работало в цехе.
Мы собрали сегодня мастеров, чтобы показать им, на примерах рейда, как много зависит от их умения и деловитости. Мастер на участке — это важнейшее звено в управлении производством. Среди мастеров у нас появились люди самоуспокоенные, они свели круг своих обязанностей до минимума, выработали определенный стереотип действий. Когда я посмотрел личные дела мастеров, фамилии которых я уже назвал, то увидел, что все они с восьми — десятилетним стажем. Практика неплохая. Однако никто из них после техникума учиться не желает. Даже элементарно не повышает своих знаний: в картотеке заводской библиотеки фамилий их мы не обнаружили. Чему может научить такой мастер? Я уже говорил и скажу еще: сегодня производству нужен такой руководитель, который владеет наибольшей информацией в своем деле. Вопрос непростой. Поэтому мы организуем школу мастеров, где они будут проходить аттестацию. В настоящее время разрабатывается программа их учебы. Занятия начнем со второй декады этого месяца.
Завод не выполнил план. И не дотянул всего одну десятую процента — ее мы потеряли на участках корпуса, пружинного, заготовительного и некоторых других. Все мастера, которые названы в газете и показаны в киножурнале, как люди, не знающие истинного положения дел на своих участках, будут строго наказаны. Некоторых мы освободим от занимаемых должностей. Начальнику корпуса холодной высадки товарищу Фанфаронову, начальнику пружинного цеха Кудрину, в коллективах которых допущены факты самых грубых нарушений трудовой дисциплины, объявляю по строгому выговору.
Начальникам цехов автонормалей и заготовительного — Бухтарову и Проталину — объявляю по выговору. А в целом прошу каждого руководителя, чтоб сделали для себя правильный вывод: сегодня нельзя так работать, нельзя жить вчерашним днем.
Зал загудел. Такого на заводе еще не было. В президиум поступили записки, в которых спрашивали директора, не круто ли берет.