— Я тоже. — Он засунул руки в карманы.
Донна коротко рассмеялась и смерила его взглядом сверху донизу.
— Нет, ты не изменился. Ты по-прежнему человек-опасность.
— Что?
— Да посмотри на себя, Джейк. Длинные волосы, разбитые ботинки и выцветшие джинсы, я уже не говорю о мотоцикле, который, естественно, стоит на улице. Ты — рисковый парень с рекламного плаката.
— Да? — он улыбнулся, а в глазах зажглись огоньки.
— Имей в виду, это не комплимент.
Господи, даже когда она сходила с ума из-за Мака, Джейк все равно занимал все ее мысли. Он был способен понять ее, как не был способен понять никто другой. И теперь стало понятно, что по прошествии лет ничего не изменилось.
— Я заставляю тебя волноваться? — подстрекал Джейк.
— На элементарном уровне, — призналась она, — да.
— Приятно слышать.
— Думаю, тебе нравится слушать это.
— Какому же мужчине не понравилось бы?
— Маку, — ответила она, и тут же веселый блеск в его глазах погас, в воздухе повисла напряженность.
— Ладно. Ты хочешь поговорить о Маке? Давай поговорим. После того, как Мак умер, — Джейк с трудом сглотнул, — когда ты поняла, что беременна, почему ничего не рассказала, по крайней мере, мне? Мы были друзьями. — Он выдержал паузу. — Мы были больше, чем просто друзьями.
Жар заливал ее тело с головы до пят. Воспоминания нахлынули с такой силой, что она едва могла дышать.
— Вот поэтому я и не могла рассказать тебе.
— Проклятие, Донна! — Джейк схватил ее за плечи и притянул к себе с такой скоростью, что она уронила кассеты, которые все еще держала в руках, и они с грохотом упали на пол. — Тебе не надо было вычеркивать меня из своей жизни.
Она вырвалась из его рук, наклонилась, собрала упавшие кассеты и снова прижала их к груди.
— Ни тебе, ни твоим братьям я ничего не должна, Джейк. Эрик не твой сын, он сын Мака. Единственный человек, которому я должна, это — Мак, но его нет в живых.
Слезы застилали ей глаза, заставляя злиться. Она не хотела плакать перед ним. Она вообще не хотела больше плакать. Тем летом она пролила столько слез, что их хватило бы на всю жизнь.
— Я мог помочь.
— Тебе было семнадцать лет.
— Я…
— Джейк, смотри на вещи реально, — устало произнесла Донна. — Ты уже поступил тогда на службу в морскую пехоту. Мне нужно было думать о ребенке и о будущем.
Он нервно выдохнул, и она отметила, что ему не нравятся ее доводы. Он по-прежнему был во власти решений, принятых тем далеким летом.
— Тебе нужно освободиться от этого, Джейк. Просто возвращайся к своей жизни и…
— И — что? Забыть об Эрике сейчас, когда я узнал о нем? — Он покачал головой. — Нет, этого не будет.
— Я так и знала, — вздохнула Донна. — Но если вы все желаете познакомиться с ним, это произойдет на моих условиях. Он — мой сын, и я должна делать то, что, по моему мнению, для него лучше.
— Согласен, — быстро проговорил Джейк.
— Мой сын — удобный предлог, — заметила она.
— Расслабься, ничего такого я не планирую. Просто хочу, чтобы знакомство прошло как можно легче.
— И внезапно, да, мистер Благоразумие?
— Может быть, мистер Благоразумие причинит тебе меньше беспокойства, чем мистер Опасность?
Донна сдержанно улыбнулась. Джейк, как всегда, все оборачивал по-своему.
— С мистером Опасность я хоть знаю, где нахожусь.
— И где же? — спросил он, наклоняясь к ней поближе и глядя прямо в глаза.
— На краю крутого обрыва, — ответила Донна, не отводя взгляда.
— Так ты поэтому убежала тогда вечером?
Ей не было нужды переспрашивать, о каком вечере он говорит. Все эти годы одна мысль не давала ей покоя: что бы произошло, если бы она в панике не убежала от Джейка.
Он провел ладонью по ее руке, и трепет ожидания вспенил ее кровь как фейерверк. Донна судорожно глотнула воздух и задержала дыхание, словно боялась, что больше не сможет сделать ни единого вдоха.
— Донна, я правда испугал тебя тогда? — голос Джейка прозвучал тихо и интимно. — Я никогда не сделал бы тебе больно.
— Знаю, Джейк. Я и в то время это знала.
— Тогда почему? — требовательно спросил Джейк. — Если ты не испугалась меня, почему убежала тем вечером?
— Я испугалась не тебя, Джейк, — призналась Донна, теряясь в темных глубинах его глаз. — Я убежала потому, что испугалась себя. Испугалась тех чувств, что ты разбудил во мне.
Через широкие окна, выходящие на Мейн-стрит, блеснуло солнце и почти ослепило ее. Из глаз Донны текли слезы, и она не знала, почему. Воспоминания? Близость Джейка? Или виной тому солнечный свет?