Слишком больно думать об этом, поэтому её разум просто отключился, оградившись от любой мысли... о нём. Удовольствия прошлой ночью. Боли сегодняшнего утра.
— По крайней мере, мы успели вовремя, — заметила мама, погладив её по руке. Похоже, она все утро отпаивала Стейси чаем со льдом.
— Кто он на самом деле? — услышала Стейси свой голос со стороны и нахмурилась. Пока разум отчаянно пытался защитить её, казалось, заговорило её сердце. Почему-то она надеялась, что у Родни есть какое-то объяснение.
«Пожалуйста, только не говорите мне, что я дважды влюбилась в ублюдка».
— Разве это имеет значение? — ответил вопросом на вопрос её отец, меряя гостиную широкими шагами. К полудню он переключился с холодного чая на джин с тоником и всё ещё пребывал в ярости. — Этот человек — состоявшийся лжец. Даже не американский гражданин... Бог знает, на что он пытался тебя развести.
— Но как вы узнали? — поинтересовалась Стейси.
Её мать выглядела дико расстроенной. Отец развернулся на сто восемьдесят градусов.
— Мы наняли частного детектива. И учитывая сумму, которую мы ему платим, он, мать его, будет копать как крот.
— В Новый год? — Стейси с подозрением прищурилась. — Когда вы попросили его заняться Родни?
— Вчера, — ответил её отец. — И не смотри на меня так. Я хочу проверить отпечатки пальцев каждого парня, который на тебя смотрит!
Мать заохала и запричитала:
— Мы просто так волновались. Да, это может показаться безумной гиперопекой, но после Кристиана нам просто повезло, что он не заинтересован в отступных.
— Кристиан был аферистом.
— Не особая разница в уголовном плане, — возразил отец. — Чёрт побери! Мы проверяем парней не просто так. Что не так с порядочными, хорошо воспитанными молодыми людьми, которых мы знаем, раз ты убегаешь искать лжецов и неудачников?
Тишина опустилась, точно лезвие топора. Стейси думала, что нет ничего хуже, чем выяснить, что Родни лжёт о своей личности. Видимо, есть вещи похуже.
Она не могла доверять себе. Она магнит для лжецов. Что само превращало её в неудачницу, ведь так?
Зазвенел домофон.
— Мистер Филдер? Это... Родни Чарльз пришёл повидать Стейси.
Стейси вздрогнула.
— Он здесь?
— У этого парня что ли железные яйца?! — разъярился её отец. — Вышвырните его. Нет, подождите, я сам его вышвырну.
— Нет, пап. — Стейси побежала за отцом, а её мать последовала за ними, нервно икая. — Я сама разберусь.
— Стейси! — услышала она крики Родни из фойе. Охранник у двери был с экономкой, миссис Лэнс. — Стейси! Блин, хотя бы выслушай меня!
Её отец подошёл к Родни.
— У тебя секунда, прежде чем я надеру тебе задницу.
Родни тяжело вздохнул.
— Принимая в расчёт вашу ситуацию, я всё могу понять. Я солгал о своём имени, и я знаю, что ваша дочь пострадала раньше. Но сегодня утром я пытался объяснить ей: это не имеет к ней никакого отношения. Я могу доказать.
— Мы не хотим тебя слушать, — сказала её мать.
— Я хотел бы иметь возможность защититься. Вы обязаны хотя бы дать мне шанс!
— С чего бы? — прогремел её отец.
— Потому что я люблю вашу дочь, чёрт бы вас побрал! — прокричал Родни, и его акцент был настолько отчётливым, что мог прорезать стекло. — Я не бросаю слов на ветер, и меня раздражает, что нужно передавать свои слова через посредников. Она — взрослая женщина. По крайней мере, уважайте её чувство достоинства и дайте составить собственное мнение обо мне.
— Её суждения, — произнёс её отец с насмешкой, — вряд ли можно считать надёжным фактором!
И тут она поняла. Возможно, поэтому она сбежала с Кристианом. Вот почему её всегда привлекали плохие парни. Она бунтовала.
Ей двадцать шесть лет. Ей нужно большее, чем просто бунт. Ей нужно принять ответственность за собственную жизнь.
— Я хочу выслушать, что он скажет, — объявила она.
Её отец обернулся.
— Ты издеваешься?
— Дорогая, ты обезумела от горя, — прервала её мать.
— Нет. В одном он прав, — заявил Стейси. — Он не должен был лгать мне, но я имею право принимать решение, основываясь на том, что я слышу, и на том, что он скажет.
— Я не переживу этого снова, — сказал её отец. — Если хочешь играть в русскую рулетку со своими отношениями, прекрасно. Но больше у тебя не будет доступа к трастовому фонду. Ты не разрушишь своё финансовое состояние и не поставишь под угрозу благополучие семьи из-за того, что плохо соображаешь.
Он ждал, что она отступит. Стейси вздохнула.
— У меня есть работа. Постоянная работа, — напомнила она. — И я уеду из дома. Мне нужно собраться с мыслями. И мам, пап... Я люблю вас, но мне двадцать шесть. Мне правда нужно повзрослеть.