Когда его пальцы переплетаются с моими, я наклоняюсь к нему.
- Тебе и правда нужно было показывать им шоу?
Он тихо фыркает себе под нос.
- Я никогда не понимал, почему всех так волнуют мои действия.
- Думаю, их скорее волнует на кого направленны твои действия, - бормочу я мрачно.
Он смеется, а его большой палец ласкает мое предплечье.
- Ладно, это меня тоже волнует.
Еще один взгляд от Ламберт, и я отдергиваю руку от Дрю, открывая свой ноутбук. Он тоже открывает свой, но пододвигается ко мне, тесно прижимаясь каждой возможной на данный момент частью своего тела. И я чувствую, будто задыхаюсь, словно меня завернули в плотную, горячую шерсть. Не из-за Дрю, а по вине всего остального мира, все время следящего за нами из-за углов.
Люди не перестают бросать на нас любопытные взгляды и после занятия. Излишнее внимание преследует нас, когда выходим из аудитории в зеленый двор. Дрю, как обычно, не замечает этого. Его больше волнует, как бы меня обнять и уткнуться носом в мои волосы.
- Боже, как же ты хорошо пахнешь, - говорит он. - Чем ты пользуешься, чтобы так пахнуть, Джонс?
Я не могу удержаться от смеха.
- Вероятно, виновник этого, та уйма марроканского масла, что я обычно наношу на волосы, чтобы предотвратить электризацию.
- Ах, - говорит он, улыбаясь. - Дорогая штуковина, которая может надрать зад моему шампуню за десять центов, верно?
- Точно, детка.
Думаю, это слово "детка" задевает его, потому что, как только я произношу его, Дрю оказывается совсем близко. Одна его рука скользит по моему затылку, тогда как вторая обнимает меня, притягивая близко-близко.
Часть меня хочет раствориться в нем и никогда не покидать это тело. Другая же часть ощущается, будто оголенный натянутый нерв. Лучшая половина меня побеждает, когда Дрю прокладывает дорожку из поцелуев вниз по моей шее, направляясь к тому местечку, которое превращает меня в его рабыню. Я дрожу, прижимая руку к его тугому боку.
- Назови меня деткой еще раз, - бормочет он, а его горячее дыхание ударяется о мою кожу.
- Зачем? - не могу сдержаться и не зарыться пальцами в его волосы.
Его зубы касаются особо чувствительного места у меня на шее.
- Потому что мне нравится это слышать.
Мои губы изгибаются, когда тепло разливается у меня между ног.
- Детка.
- Ммм, - он притягивает меня еще сильнее. - Снова.
- Идиот, - я тихо посмеиваюсь.
- Давай же, Джонс, - настаивает он, а его собственный хриплый смех щекочет мою кожу.
- Детка. Детка. Детка... - последий раз выходит каким-то более нежным, чем я того ожидала.
Кожей шеи я могу ощутить его усмешку.
- Поехали сегодня ко мне. У меня есть кое-что для тебя.
- Спорю, что есть.
- Это моя распутная девочка, - дразнит он меня.
А затем я слышу их, голоса двух девушек, которые пытаются скрыть свое презрение.
- О мой бог, эта не может быть той, с кем он встречается.
- Она? Почему она? - говорит вторая. - Я могла бы перевернуть его мир получше этой.
- Ты только посмотри на размер ее задницы. Определенно она ему не подходит.
Комментарии поражают меня, словно неожиданный выстрел, прорываются сквозь мою кожу и продырявливают внутренности. Не думаю, что Дрю их слышит. Он не напрягается и даже не вздрагивает, пока покусывает и лижет изгиб моей шеи, а его руки тянутся к моей попке, чтобы сжать ее. Моей попке, которая прямо сейчас ощущается на пять размеров больше обычного. Я выпрямляю спину и упираюсь руками в его грудь, пытаясь удержать его от следующего шага.
Его взгляд тинистый, смущенный, так что парню требуется медленно моргнуть, чтобы прояснить свои мысли.
- Щекотно? - он выглядит слишком довольным, представляя дальнейшие перспективы сегодняшнего вечера.
- Не здесь, - я отказываюсь смотреть на наблюдающих за нами девчонок.
- А что здесь не так? - кривая улыбка перекашивает эти грешные губы, пока его теплая ладонь скользит по моей спине к шее, а затем и к моему затылку. Его губы накрывают мои, мягко и внимательно лаская, от этого так легко забыть обо всем окружающем нас мире. Из его горла вырывается бесподобный хриплый звук, от которого мои колени подгибаются. Я не могу не схватиться за полы его рубашки, просто чтобы удержаться на ногах.
Приглушенное, злобное хихиканье развеивает окружающий меня туман.