Он попытался переместить вес. Мозг отказывался работать, отказывался выдать точное и взвешенное решение, но скоро это стало совсем неважно, потому что Шерлок увидел Джона. Тот сидел на железной кровати, поверх полосатого покрывала, привалившись плечом к спинке, крашеной голубой краской. На Джоне были привычные джинсы и свитер, в который так хотелось зарыться носом. В волосах прибавилось седины, в уголках глаз - лучиков-морщинок, сопровождавших мягкую улыбку. Кто вызывал эту улыбку, когда Шерлока не было рядом
- Джон… Джон.
Джон поднялся и подошёл к Шерлоку. Ласково провёл костяшками пальцев по колючей щеке, рывком сорвал пластырь.
- Вам есть что сказать, сэр
- Джон, я не могу без тебя, - вырвалось у Шерлока раньше, чем знакомая фигура заколебалась, принимая ненавистные очертания Чака.
Судя по солнцу и по боли в ногах, времени прошло довольно много, температура сыграла очередную шутку с детективом. Кудри уже успели просохнуть. Горло драло нещадно, в груди пекло, начинался бронхит. Потом инфекция захватит трахею и лёгкие, разовьётся отёк, и он никогда больше не увидит Джона.
- О, Джон, - глухое рыдание снова вырвалось из груди Шерлока. Мозг катастрофически терял контроль.
- Доктор Джон Хэмиш Уотсон, - довольно похлопывая себя по бедру, произнёс Чак. - Скучаем, сэр Не позволите ли… не соизволите ли… не соблаговолите ли позволить вас развлечь Тем более, что мы сами заскучали с этой ленивой шлюхой. Дебби! Косметичку!
Шерлока снова заколотило. Жар сменился ознобом. Ноги едва держали. Дебора-Людмила усердно, чуть высунув и прикусив кончик языка, накладывала макияж на лицо Шерлока, трое мужчин слонялись вокруг, отпуская грязные шуточки, строя предположения насчёт особенностей его несуществующих интимных отношений с Джоном.
Сознание снова начало отделяться от тела. Шерлок спокойно переносил насмешки, его не страшила мысль о подобном виде насилия, как таковом, отвратительнее была беспомощность, невозможность ответить, как в драке, где обе стороны на равных. Он снова сопротивлялся, но получил удар в солнечное сплетение и был брошен на кровать лицом вниз. Отсутствие логики, отметил Шерлок, зачем тогда было красить.
Руки привязали к изголовью, ноги широко развели и тоже привязали, и тут началось самое страшное. Детектив и так ощущал себя в такой позе беззащитным и слишком открытым, но первое же прикосновение послало по телу волну омерзения, заставляющую скручиваться мышцы. Он физически не мог терпеть, когда до него просто так дотрагивались чужие люди. Шерлок не всегда обращал внимание на прикосновения в драке или в медицинском учреждении, но буквально пару дней назад его тряхнуло, стоило Людмиле полезть к его лицу с платочком, хотя повреждений никаких не было. А теперь его беспрепятственно трогали, хватали, сжимали или поглаживали, чужих рук было слишком много. Только потом, какое-то время спустя после освобождения, Шерлок осознал, что они не нарушали интимных границ, ноги, плечи, спина, не более, но в тот момент ощутил позыв к рвоте. Его колотило так, что тряслась кровать, он разразился воплями ярости и гнева, перешедшими в натуральную истерику, и это, похоже, лишь раззадоривало мучителей и, казалось, никогда не кончится.
Но тут разверзлись небеса и с порога раздался знакомый голос
- Вы что творите, идиоты
- Освободить его, немедленно, - приказал вошедший, и похитители кинулись исполнять. - Ты! - обернулся он к Людмиле. – Чего-нибудь тёплого и сладкого. Вы! - опять агентам. - Прикройте его!
Ещё дрожащий и всхлипывающий Шерлок сжался в комок в углу кровати, его укутали одеялом. Случайная капля сорвалась с накрашенных ресниц. Руки не могли удержать чашку, и вновь прибывший сам поднёс её пленнику к губам. Тот сделал два неуверенных глотка. Это было какао, тёплое и до отвращения сладкое.
- Мм… Мистер Мак-Алистер, - с лицом Шерлок уже справился, а вот голос подвёл, был хриплым, тихим и дрожащим. - Я… я сейчас, - он с видимым усилием расправил плечи и поднял голову.
- Этим дуболомам только поручи что-нибудь, - проворчал, сердито покосившись на вытянувшихся в струнку агентов, Мак-Алистер. Из дверей выглянула Людмила с несвежим вафельным полотенцем в руках, просто перепуганная вусмерть женщина. – К сожалению, я не мог прибыть раньше, а они поняли приказ позаботиться о вас как-то превратно. Пошли вон! – троица неудачников, понурившись, поплелась на кухню. – Мне очень горько видеть вас в подобном состоянии, хотя я рад, что вы всё-таки живы. Пейте, пейте, - он настойчиво сунул чашку под нос Шерлоку. – Как старый друг вашей семьи, я был весьма расстроен вашей размолвкой с братом. Так подставить вас из-за женщины… Женщина, конечно, весьма достойная. Прекрасная Ирен, почти как Перкрасная Елена. Но не думаю, что вам стоит сейчас возвращаться в Англию, тем более, попадаться на глаза Майкрофту. Такие не прощают. Он завершит свою месть.
Мак-Алистер, старый лис из американской разведки, сотрудничавший ещё с Холмсом-отцом, столь же бессовестный, как Майкрофт, но куда более опытный.
- Из уважения к вашему отцу, мне бы хотелось помочь столь талантливому юноше. Новые документы, жильё, работа. Нет-нет, не полевым агентом, мне хорошо известны ваши аналитические способности. Да и наши лаборатории будут к вашим услугам, а то что это такое, эксперименты на кухонном столе, трупы в холодильнике рядом с продуктами… Наслышан-наслышан, - Мак-Алистер рассмеялся и ткнул Шерлока в плечо. Тот дёрнулся. - Я прекрасно осведомлён, что никакого кода не существует, я слышал запись, сделанную вами на крыше, разумеется. Но, надеюсь, как залог вашей лояльности, вы сообщите нам кое-какие интересующие нас факты.
Он приобнял Шерлока за плечи, и тот почувствовал, что его сейчас стошнит от этой навязчивой ласки, от фальши, от приторного напитка. Голова ещё больше кружилась, вырваться не получалось.
- Чем вы меня накачали Что будет, если я откажусь
- Понимаю, вам нужно подумать. Сейчас вы вздремнёте, и мы отправимся прямиком туда, где у нас будет возможность для более обстоятельной беседы. Видите ли, Шерлок, милый, по нашей внутренней инструкции с особо ценными материалами не проводят опасных для здоровья манипуляций вдали от квалифицированного медицинского персонала. Но дома у нас будет всё время мира и все возможности выяснить, действительно ли у вас голубая аристократическая кровь. Соглашайтесь, мы даже Джона вашего вам достанем, если для творчества так необходима муза.
- Он никогда не простит мне…
Тут с кухни послышались выстрелы, звон посуды и женский визг. Мак-Алистер поднялся, в руках у него мгновенно оказался пистолет, движения и мимика неуловимо изменились. Это уже был не добродушный пожилой мужчина, а матёрый, опасный зверь.
В дверях показалась Людмила с искажённым, заплаканным лицом.
- Свиньи, свиньи, не подходите ко мне, - повторяла она, опять с жутким акцентом, держа руку с пистолетом на отлёте, словно это была крыса или гусеница.
- Положи оружие, девочка, - медленно, успокаивающе произнёс Мак-Алистер, делая аккуратный шажок.
- Нет, нет, - всхлипнула Людмила.
- Ты меня понимаешь - ещё шажок.
В тот момент, когда мужчина оказался напротив открытого окна - что за досадная оплошность - что-то резко мелькнуло в воздухе. Мак-Алистер медленно повалился на пол, рука его дёрнулась и шальная пуля ушла в стену.