— Никки, — больше не выдерживая этого молчания, произношу ее имя. Мой голос дрожит. Волнение сковывает каждую клетку моего тела, — просто ответь мне.
— Райт не надо, — с всхлипом. Не поднимая головы, — этот вопрос больше не имеет никакого смысла.
— Еще как имеет, — начинаю немного злиться. Прекрасно понимал, что ею сейчас правили боль и огромная обида на меня. Но без меня рядом станет еще хуже. Неужели Никки не понимает, что порознь мы оба будем просто существовать. Разве о такой жизни мечтали, — просто ответь честно на мой вопрос Митчелл. Сейчас я не требую от тебя больше ничего. Искренности и правды.
— А ты, — она отшвыривает меня от себя той рукой, которой держалась за пиджак, — ты говорил со мной искренне? Ты выслушал мою правду? Нет Майерс! Ты не смог. Выставил себя обиженным и униженным. Обманутым. Но, черт, если бы только знал, чего мне стоило врать тебе. И зачем я это делала. Ты не захотел знать ничего. Ты просто начал резать меня на части. Живьем. — Губы подрагивают. Никки обнимает себя руками, словно ей холодно и делает несколько шагов ближе к воде, поворачиваясь ко мне спиной. — Убил все, что начало воскресать. Растоптал. Нет! Я не люблю тебя, Майерс! — Голос становиться громче, — Слышишь меня, не люблю. Ты доволен моим ответом. Отвези меня обратно и давай поставим на этом точку.
Что? Нет. Никакой точки. Ей сейчас правит обида. Злость. Не смогу я просто так позволить ей поставить, эту самую точку. Нет. Делаю несколько больших шагов и встаю сзади Никки вплотную, хватая ее за плечи. Все так туманно. Понимал, что все ее слова — правда. Я именно так и делал. Но сейчас пора исправлять это. Доказывать. Не знаю, насколько сильно я сжимаю ее плечи, но мои пальцы впиваются в голую кожу. Дергаю на себя, заставляя Никки пошатнуться и упереться спиной мне в грудь. Ее передергивает от соприкосновения наших тел. По коже пробегают мурашки, и я ощущаю их своими пальцами. Словно удар током. Как хочется забрать ее боль себе. Стереть память. Чтобы Никки не помнила, ни одного моего жесткого слова. Взгляда презренного. И тех глупых поступков, которые я творил на ее глазах. Черт. Так тошно еще не было. Она здесь. Рядом. А я не знаю, с чего начать свои действия. Разговор. Наклоняюсь, прикасаясь губами к ее волосам. Небрежно целую в макушку, зажмуривая глаза. Все кувырком. Но это не конец. Не точка, которую Николь требует поставить. Нет. Она останется со мной. Моей женщиной. Семьей. Матерью моих детей. Я готов даже стать на колени и искренне просить прощение.
— Не верю, — хриплым голосом. Меня самого трясет, от жуткого волнения и всех чувств и эмоций, что бурлят внутри, — врешь Митчелл. Ты же просто хочешь сделать мне больно. Только, — начинаю проглатывать слова, — послушай. Я убил себя вместе с тобой. Виноват. Прости меня.
— Прости? Ты понимаешь, что этого мало Майерс. — Не оборачивается. Продолжает, как вкопанная стоять на месте. — Это слово настолько ничтожно, что в нашей ситуации не имеет никакого смысла. Во мне огромная дыра. Пустота. Ее не заполнить уже ни чем. Ты сам виноват в этом.
Никки замолкает, а я понимаю, что пора мне что-то сказать. Выплеснуть все, что я ношу в себе последние пару суток. Все слова. Пусть они будут сумбурными. Она должна понять меня. Ведь все чувствует, несмотря ни на что. Это больше не будет больно. Это будет признанием. Для нас двоих. Я очень надеюсь, что оно сможет открыть Никки глаза и придать смелость. Стереть все сомнения. Хватит топтаться на месте. Пора идти вперед. С этого самого момента. С этой секунды. Все еще не выпуская ее из своих рук, рывком разворачиваю к себе лицом. Пальцы словно приросли к ней. Нужно отпустить. Успокоиться и начать разговор. Собираю всю свою волю в кулак. Глубже вздыхаю и немного встряхиваю за плечи. Никки поднимает голову и смотрит прямо в глаза. Прожигая насквозь. Испепеляя меня. Становиться невыносимо жарко от напора этих зеленых глаз. Голова идет кругом. В них столько злости. Ненависти. Любви. Всего. Эти чувства льются через край. Невидимой энергией передаются мне, и я понимаю, насколько сейчас Николь борется сама с собой.