— Люблю тебя, — слегка прикасаюсь к губам, ощущая на них соленый привкус. — Малышка, я чертовски сильно люблю тебя. Боже, прости меня. Обещаю Никки, — целую губами ее подборок, скулы. Любые доступные участки кожи на ее лице. Собирая каждую слезинку. Так больно еще не было. — Я сделаю тебя самой счастливой. Исполню все, что ты захочешь, только прости. Знаю, ты чувствуешь тоже самое. Николь, ты мне нужна. Без тебя моя жизнь потеряет всякий смысл.
Мои губы продолжают невесомо прикасаться к ее дрожащим мокрым губам. Слезы не перестают литься из глаз. Еще секунда и Никки просто прижимается к моей груди, обнимая меня так крепко, как только может позволить ее девичья сила. Она ждала именно этих слов. Она хотела почувствовать мою любовь. Обнимаю в ответ, гладя руками ее спину. Целую в затылок, и мне хочется плакать вместе с ней, слыша, как она всхлипывает у меня на груди. Как одержимо ее пальцы хватаются за мой пиджак на спине. Сжимая ткань до треска. Никки словно боится, что я снова развернусь и брошу ее. Нет. Такого больше не будет. Никогда. Ей необходимо выплеснуть свои эмоции. Переосмыслить мои слова. Уже понимаю, что она приняла их. Поняла меня. Простила. Но легче на сердце не становиться. Вся скопившаяся за это время боль, окутывает нас обоих. Терзает. Ее просто так не вырвать. Мы перешли границы. Нельзя вернуться и все исправить. Повернуть время вспять и забрать каждое свое уничтожающее слово. Мы наказали сами себя. Обманули. Предали. И только мы. Вдвоем сможем все исправить. Если у Никки больше нет сил на это, я буду бороться за двоих. Николь отстраняется и смотрит в глаза. Они сейчас другие. Теплые. Цвета туманного леса. Скошенной травы. В них эмоции. Большие. Разные. Это уже не ложь. Искренность. Нежность. Человеческие чувства сродни произведению искусства, их очень трудно подделать. Даже любовь. Только сердце сможет истинно разобраться, где правда, а где ложь. Я всегда сомневался в начале. Но когда мы провели вместе чудесные две недели, все колебания казались ничтожными. Даже ложь Никки. Ее тайны. Все так неважно сейчас, по сравнению с тем, чего хочет сердце. Что оно чувствует. Ее руки отпускают мой пиджак. Никки ведет ладонями по моему телу и обнимает рукой за шею. Встает на носочки, и немного успокоившись, целует. Губы до сих пор трясутся. Первые капли дождя падают с неба. И гром начинает грохотать, прямо у нас над головами.
— Я люблю тебя Майерс, — тихо. В самые губы. Но я улавливаю каждое ее слово. — Ты изуродовал мою душу. Искалечил и без того израненное сердце, но даже несмотря на это, я очень люблю тебя. Мою обожаемый мужчина, — легкое прикосновение ее губ. Очередное. Меня ведет. Голова начинает кружиться. Это все так нереально, — мой единственный. Я твоя Райт. Только твоя. Всегда была твоей. Прошу, больше никогда не оставляй меня одну, — вторая рука ложиться на мою шею, и она сплетает свои пальцы сзади, — спаси меня Райт. Не могу жить в этой тьме. Мне нужна твоя любовь. И эта надежда. С этого момента, прошу тебя, — ее голос с надрывом и дрожью. Тело прижимается к моему. Я готов все. Всю жизнь вот так держать в своих руках, не отпуская. Готов пообещать все, что она просит. Поклясться, — будь моим.
Эти слова именно то, чего я ждал от нее. В секунду все становится несущественно. Ни люди, которые окружают нас в жизни. Ни статусы. Ни проблемы. Плевать. Все такое мизерное. Мы вместе. С этой секунды. И на всю жизнь. Никки впивается в мои губы требовательным поцелуем. Хватаю за волосы на затылке и углубляю его. Дождь начинается сильнее. Но мы оба не обращаем на это никакого внимания, продолжая целоваться как обезумевшие, стоя посредине пляжа. Хватаясь друг за друга руками. Сгорая заживо от переполняющих эмоций. Она продолжает плакать, только сейчас это слезы радости. Я даже не хочу требовать от нее никаких объяснений. Они теперь не имеют никакого значения. Только мы. Здесь и сейчас. Вдвоем в целом мире. И против него, если понадобиться. И хоть мы сделали тот самый маленький шажок в наше совместное будущее, я прекрасно понимал, что битва только началась. За счастье. Когда мы оба дошли до тонкой грани безумия. Черта между нашим сознанием и реальностью уже стерта. Все летит в пропасть, когда мы вместе. Держимся за руки. Или целуемся. Вот как сейчас. Губы Никки все требовательнее и настойчивее просят поцелуя. И я дарю ей их. Не можем оторваться друг от друга. Почти промокли. Дождь теплый. Вода стекает по нашим лицам. Ее руки отпускают мою шею и хватаются за лацканы пиджака. Что-то шепчет мне в рот, но из-за ужасного шума дождя не могу разобрать. Желание обладать ей в секунду обрушивается на меня. Хочу. Немедленно. Голую подо мной. Буду любить. Зацелую каждый участок ее идеального тела. Скажу все слова, которые не успел сказать. Хочется трогать везде. Показать, что она значит для меня. Подарить все свои чувства. Любовь в первую очередь. Отстраняюсь на шаг назад, хватая Никки за руку. Она стирает другой рукой капли дождя с лица и счастливо улыбается. Как дурак улыбаюсь в ответ. Мы оба запомним это мгновение на всю жизнь. Не могу просто смотреть на нее. Снова шаг. И снова мои губы касаются ее. Никки ахает в рот, кусая меня. Разжигая кровь. Шум в ушах усиливается. Возбуждение волнами прокатывает по телу. Бросая то в жар, то в холод. Сплетаю наши пальцы и не могу прекратить этот поцелуй. Он такой необходимый. Долгожданный. Чувственный. Сейчас нет страсти. Нет огня. Или чего-то подобного. Просто любовь. Голая. Уязвимая. Наша. Все же останавливаюсь, понимая, что еще чуть-чуть, и мы станем совершенно мокрыми.