— Пойдем в дом, — задыхаюсь. Никки тоже хватает ртом воздух вместе с дождем. Не говорит ни слова. Просто кивает мне в ответ. Крепче держу ее за руку и быстрыми шагами направляюсь в сторону дома. Когда мы поднимаемся на крыльцо черного входа, отпускаю руку, чтобы достать ключи. И открыть дверь. С одежды капает вода. Никки выглядит такой довольной и счастливой, что меня разрывает на части, теперь уже от всех светлых чувств, которые благополучно вернулись в наши сердца. Дрожащими руками пытаюсь найти нужный ключ. Проворачиваю его в замке. Распахиваю двери и приглашаю жестом войти внутрь. Никки делает пару шагов вперед, оказываясь в коридоре, прямиком ведущем в гостиную. На ходу скидывает свои туфли и босыми ногами шагает по полу. Боже. Она вся растрепанная. Мокрая. Но моя. Наконец моя. Захлопываю двери и иду следом. Во мне кипит безудержное чувство не отпускать ее ни на минуту. Чувствовать рядом. Прикасаться и целовать. Словно мы не были вместе десяток лет. Словно скучали друг по другу, но наверно так оно и было. Скидываю смокинг, и развязываю бабочку, которая душила меня все это время. Глаза в глаза. Между нами меньше метра, но напряжение и дикое желание невидимой силой притягивает друг другу. Связывая нас навечно. Навсегда. Никки топчется на месте, облизывая свои губы, и заигрывает глазами. Она хочет того же, чего я хочу. Это всегда было обоюдно. Мы чувствуем друг друга на уровне инстинктов. Мимолетных взглядов. Даже в безмолвном молчании. В полной тишине. В любом месте. Не смотря на расстояние между нами. Черт. Как невероятна эта любовь. У всех она такая или только у нас. Сейчас мы больше чем просто вместе, мы рядом. Я хочу беречь ее. Тело. Душу. Сердце. Стать ее воздухом. Дарить улыбки. И никогда не позволять больше плакать. Это будет тяжело. Особенно в этот отрезок нашей жизни. Ее кольцо с пальца никуда не исчезло. Штамп в паспорте тоже не стерся. Фамилия не моя. Из этой ситуации придется искать отдельный выход, но в эти мгновения мне об этом думать совсем не хотелось. Никки срывается первая, кидаясь в мои объятия. Дрожащими холодными руками расстегивает мою рубашку, прикасаясь к груди. Ногтями. До сладкой боли. Целует жаркими губами в районе шеи, и я закрываю глаза от накатившего удовольствия. Стою недвижимо, позволяя ей делать то, что она хочет. Аккуратно и неспеша Никки стягивает с меня насквозь промокшую рубашку и кидает на пол. Трясется. Эта дрожь не только от дождя. Это возбуждение.
— Хочу тебя Майерс. — Рука на моей шее. Промокшее платье прилипло к коже. Хватаю за концы подола и кое-как стягиваю мокрый кусок ткани через голову, оставляя ее в одних черных трусиках. Внутри все вскипает. Кровь бурно прет по венам до самого сердца, разгоняя его до предельной скорости. Легонько. Подушечками пальцев прикасаюсь к шее, ощущая, как бешено бьется пульс на сонной артерии. Я словно дотрагиваюсь до нее в первый раз. Все как-то по-другому. Фантастически. — Господи, Райт… — мое имя со свистом и блаженством, — я так люблю тебя. Ты первый мужчина в жизни, к которому я испытываю подобные чувства. Не играй больше на них. Второй раз мне не пережить. — Слова уже без боли. С надеждой. Мольбой.
— Обещаю Николь, — говорю куда-то в макушку, продолжая испытывать блаженство от прикосновений. Она прижимается ко мне ближе. Целуя сначала в щеку. Затем плавно перемещаясь к губам. В уголок, — больше никаких игр. С этим покончено. Твои чувства взаимны. Ты тоже единственная. Люблю тебя. — Обнимаю ладонями ее лицо и смотрю в глаза. — Очень люблю Митчелл. Запомни это.