— Она только что пришла в себя, — Клинт не дает сказать мужчине не единого слова, — я не успел позвать вас.
— Ничего страшного, — приятный мужской голос. Легкая улыбка, когда мужчина смотрит на меня, — решил сам зайти, и как видите вовремя. — Доктор поднимает папку, что держит в руке и внимательно что-то читает, — как вы себя чувствуете Николь? — Его слова словно эхо где-то у меня в голове. Вдали. Но я понимаю, о чем он спрашивает.
Несколько раз кашляю, прежде чем что-то ответить доктору.
— Голова, — облизываю пересохшие губы, которые дергаются от боли, — очень болит голова. Особенно затылок. И я почти, — хриплю, и доктор отходит от кровати и наливает в стакан воды. Подносит мне, и аккуратно поднимая мою голову от кровати, начинает поить водой. Делаю большие и жадные глотки, хватаясь за руку врача своей. Немного сжимая, и тут же корчась от боли в пальцах. И только сейчас понимаю, что на мою руку наложена тугая повязка. Воспоминания того, как Клинт безжалостно топтался по ней ногой в туфлях, тут же обрушиваются на меня. Принимается шуметь в ушах и виски судорожно пульсируют. Кажется, еще немного и голова раздерется на части вместе с повязкой, — не чувствую ничего ниже пояса. Какое-то оцепенение. Или я не понимаю, что это. — Начинаю немного заикаться и паниковать. Доктор позволяет мне допить всю воду, налитую в стакан. Сглатываю. Теперь я могу говорить немного громче и яснее.
— Тише. Тише, успокойся Николь, — мужчина кладет мою голову назад на подушку и бросает беглый взгляд на Клинта, который просто напросто отвернулся от нас и уставился в окно, — все хорошо. Я сейчас все расскажу тебе. — Он снова пролистывает папку с историей болезни и присаживается ко мне на край кровати. Накрывает рукой мою кисть и немного сжимает, словно подбадривая. — Когда тебя доставили к нам вчера днем, — доктор говорит всего одну фразу, а я понимаю в ту же секунду, что была без сознания почти сутки. Тревога тут же наращивается в груди. Черт. Райт. Он явно уже ищет меня. Сейчас мне хотелось посрывать с себя все эти трубки и найти телефон, чтобы сообщить о себе. Но я не могла этого сделать по двум причинам. Во-первых, в этой комнате до сих пор находился мой ненавистный муж, который явно был на пределе и что-то не успел мне высказать, потому что в палату зашел доктор. Во-вторых, я была настолько слаба, что не в силах даже толком пошевелиться, не то чтобы встать и пойти куда-то, — мы тут же сделали томограмму головного мозга. Сотрясение и очень серьезное. Тебя били несколько раз. Сильно. Кстати, ты помнишь того, кто напал на тебя? — Доктор изгибает бровь и смотрит на меня вопросительно. Ну конечно. Клинт явно не сознался в содеянном и придумал ложь про нападение. Кидаю мимолетный взгляд на мужа, который в секунду разворачивается ко мне лицом и смотри глаза в глаза. С яростью и призрением. Словно приказывает, чтобы я молчала.
— Нет, — опускаю веки, и острая боль тут же бьет в виски, — я ничего не помню, — не могу смотреть в глаза доктору и врать. Но у меня нет другого выхода. Если Клинт сейчас разозлиться, это может превратиться в драму. Я просто боюсь его.
— Ладно, — мужчина отпускает мою руку, — с этим будет разбираться полиция, как только тебе станет лучше. Сейчас у тебя повышенное давление из-за травмы, поэтому ты чувствуешь острую головную боль, но я выпишу лекарства, которые снимут немного ее. — Он достает ручку из верхнего кармана своего халата и начинает что-то записывать, — небольшой ушиб запястья и лодыжки. Тебе наложенные тугие эластичные повязки, которые медсестра будет менять несколько раз в день. И травма позвоночника. Это очень серьезные повреждения для твоего организма и я очень удивлен, что он боролся до последнего, чтобы сохранить твое положение. — Мужчина отрывается от писанины, и поднимает на меня глаза, улыбаясь. Я даже не понимаю, о чем он сейчас говорит. Видя мое замешательство, он улыбается еще шире.
— О чем вы говорите? — мои губы дрожат, а сердце начинает трепетать в груди до боли. Но я стараюсь игнорировать ее, когда до меня начинает доходить смысл сказанной фразы.
— Вы ждете ребенка Николь. Срок пять с половиной недель. — Сердце падает куда-то в пятки. Внутри все стискивается и сейчас мне совершенно плевать на то, что я начинаю гореть огнем. Что? Беременна? Мои глаза нервно метаются по доктору, а потом, смотрят на Клинта, который выглядит спокойным и холодным. Господи, он все узнал чуть раньше меня и конечно понял, что эта беременность к нему не имеет никакого отношения. Ужас от того, что может последовать далее, стесняет мое тело. Холодный пот выступает на спине, и я немного верчусь на кровати. Невменяемое состояние, из-за которого я просто теряюсь, испуганно смотря на доктора, — при таких побоях сложно сохранить беременность на таком раннем сроке, но ваш организм Николь, всеми силами воевал за него. Наверно ребенок долгожданный, — он тепло улыбается и смотрит на Клинта, который резко отворачивает голову. А я не выдерживаю, начинаю плакать, — конечно, до сих пор есть угроза выкидыша, но я думаю, мы приложим все усилия, чтобы сохранить вашего малыша. Не нервничайте по пустякам и выполняйте все…