ественнее. Зверь внутри уже переламывал все кости, чтобы вырваться из плоти и показать себя во всей красе. Никогда не думал, что внутри меня могут бороться подобные чувства. Никогда не предполагал, что буду готов разорвать человека в клочья ради любимой девушки, которая к тому же носит под сердцем моего ребенка. Дыхание замерло. Сердце пропустило несколько ударов. Я беспрекословно, не задумываясь и не сомневаясь, поверил в то, что это мой ребенок. А так ли это? Так! Никки никогда не рассказывала о том, была ли у нее с мужем сексуальная связь, параллельно с нашими отношениями. Но сейчас, узнав эту новость, я ни секунды не сомневался, что малыш мой. Только благодаря такой безумной любви и страсти, могла зародиться новая жизнь. Сердце трепетно грохотало в груди, но острая, как бритва ноша ненависти и отмщения, сейчас перекрывала эти прекрасные чувства. Она расплескивалась за края моего разума, подчиняя его. И ты не в силах не противиться, не противостоять. Только подчиниться, и последовательно выполнять ее приказы. Мои руки до сих пор упертые в капот начали жечь от соприкосновения с накаленным на солнце металлом машины. Дернулся назад, потирая костяшки пальцев, которые были бордовыми. Сжал кулаки сильнее уже вовсю представляя, как врежу этому гаду по морде. Черт. Никак не выходило хоть чуточку успокоиться. Растрясти чувства и уравновесить свои мысли. Бесспорно, очень хорошо, что Клинт, как нельзя, кстати, оказался в баре Вилареса, и мне не пришлось его долго разыскивать. Но в где-то глубоко в душе ворошилось тревожное ощущение того, что все как-то слишком хорошо складывается. Или же я привык к тому, что в нашей с Никки жизни все день за днем переворачивается верх дном, или действительно меня не ждет ничего хорошего от этой встречи. В любом случае сдаваться я не мог. Не сейчас, когда наше будущее почти в наших руках. Когда ту тонкую нить надежды ты успел ухватить пальцами и стараешься изо всех удержать ее. Я буду биться до конца. До крови. До чего угодно лишь бы потом не жалеть. Плевать сейчас на себя и свою жизнь, главное это свобода для Никки и моего ребенка. От этих чертовых уз брака, которые заковали ее в стальные тиски, как пленницу. Этот мудак с чего-то решил, что имеет право силой держать. Да никакой долг и деньги не дают никому такого права. Я готов вернуть этому ублюдку все до последнего цента, что он когда-то потратил на месть для Никки, лишь бы он отпустил ее и больше не мучил. Сказать честно, кроме того, как надрать задницу этому гавнюку я не знал, как действовать дальше и что предпринимать. Но и сидеть, сложа руки, не мог. Будь что будет. Ничего сейчас не имеет значения, кроме нее. За свою любимую женщину я буду драться до последнего, чего бы мне это не стоило. Сделал несколько шагов возле машины, пытаясь, как следует надышаться. Только все было бесполезно. Температура воздуха зашкаливала. Казалось все плавиться, как воск под жгущими лучами этого горячего солнца. По лицу стекал пот, а во рту было чертовски сухо. Оглянулся, разглядывая окна больницы, и сердце снова сжалось до боли, нервно пульсируя. Выдох. Вдох. Сейчас с ней все хорошо. Никки под присмотром врачей и в безопасности, тем более учитывая, что ее недоделок муж напивается в баре, ей точно ничего не угрожает. Хотя бы за это я мог не волноваться сейчас. Но Никки наверняка переживает, изводит себя за то, что отпустила меня. Поддалась на мои уговоры и смирилась с тем, что я решил так быстро покинуть ее. Но все ради нашего блага. Ее безопасности и светлого будущего. Потер пальцами виски в надежде избавиться от глухой ноющей боли. Последний раз взглянул на окна больницы и словно почувствовал ее взгляд на себе. Который мысленно умолял меня вернуться. Но я не мог. Зажмурил глаза, игнорируя подобные мысли и быстро сел на водительское место, которое чертовски накалилось от жары. Мгновенно включил кондиционер, и салон машины начал заполняться прохладным свежим воздухом. Глубокий вдох, который немного остужает мои внутренности, позволяя яснее мыслить. Только мысли мои сейчас были во власти ярости и ненависти. Сумасшедшей потребности расплаты и отмщения. Меня даже немного колотило. Сказывалась ночь без сна. Уйма переживаний и миллион чувств, которые неистовствовали внутри, не давая покоя. Ни на грамм. Настанет момент, когда все будет спокойно? Когда измученное слово «мы» станет неизгладимой реальностью? И станет ли? Я не в состоянии поверить, что наша история закончиться ни чем. Нет. Только не сейчас. Когда надежда в наших сердцах воспламенилась с новой силой, благодаря новости про беременность Никки. Я обязан сохранить и дать ей жизнь, и я сделаю все, что в моих силах и даже больше этого. Отчаянно и старательно, выстраивая внутри себя крепость, которую не пробить никому. Даже этому напыщенному миллионеру, который решил, что он король мира и вправе руководить чужими жизнями. Не сдамся. Ни за что и никогда. Пожертвую чем угодно, но вырву свободу для Никки любыми способами. Была смутная мысль о том, что Рене окажет помощь. Он что-то знал. Скрывал от меня. Но вполне возможно, что его с Митчеллом могли связывать серьезные денежные деловые отношения, я не был уверен, что Виларес сможет пожертвовать ими ради меня. Дружба дружбой, но речь шла о громадных суммах. С кучей нулей. На счетах не только в Америке, но и в Европе. А все знали, как для Вилареса были важны деньги. Он словно кому-то и что-то пытался доказать. Или забыться, благодаря всему, что можно было купить на эти деньги. Никогда не лез в его жизнь. В прошлое. И сейчас не намерен этого делать. Дрожащими руками всунул ключ в замок зажигания и нервно дернул, заводя мотор. Так тревожно и неугомонно еще никогда не было. И в то же время за всю свою жизнь я не испытывал подобного чувства ненависти и дикой разъедающей ярости. Уже растерзал в своих мыслях Клинта Митчелла миллионами разных способов. Убил и уничтожил его. Осталось сейчас превратить хоть одну из этих мыслей в реальность. Откинул голову на спинку сиденья, продолжая держать пальцами ключ. Чего тянуть? Чем больше я думаю, тем медленнее тянется дорого к исходу. Переключил скорость, и больше ни на чем не зацикливаясь, сорвался с места. По главной улице. По раскаленному асфальту. Даже не смотря на включенный кондиционер, я чувствовал это пекло. Наверно потому, что все жгло и внутри. Ненависть, как серная кислота разъедала мой мозг. Фильтровала кровь, делая ее себе подобной. Овладевала моим нутром молниеносно, заставляя идти по ее приказу. Действовать вопреки здравому смыслу. И самое паршивое, что в данный момент мне нравились эти чувства. Я упивался ими и готов был свернуть горы, лишь бы совершилось возмездие. Перед глазами его лицо. Это хуже ненависти. Это тошнотворное чувство уничтожить ублюдка вызывало во мне ураган. Апокалипсис. Сильнее вцепился пальцами в руль, а моя нога со всей дури вжималась в педаль газа. Это скорость убийственная. Показатели спидометра говорили о том, что мою машину легко может закрутить на раскаленном асфальте. Перевернуть несколько раз и вдавить в тот самый асфальт. Нужно притормозить. Только мне хотелось поскорее оказаться в баре Рене. Решить эту проблему раз и навсегда. Заставить умыться кровью мерзавца, который посмел тронуть мое. А там плевать на все.