— Не трогай, — бессвязные пьяные слова, — прошу тебя не надо. — Он просит? В голове тут же голос Никки, которая умоляла его не трогать ее. Не бить. Не делать больно. Но разве ее слова получили отклик. Нет! Он издевался, как хотел, игнорируя любую мольбу с ее стороны.
— Ты просто кусок дерьма, а не мужик. Не трогать? — Откровенный смех вырывается из глубины, и я, не сдерживаясь, хохочу на весь пустынный зал клуба. — Ты послушал свою жену, когда она умоляла не трогать ее? — Пинаю в живот со всей дури ногой, и наклоняюсь ниже. — Ты сука остановился, когда она умоляла тебя не бить ее? Нет. Ты просто подонок Клинт, который решил, что имеет право распоряжаться чужой жизнью. Ты кстати хотел знать имя, — наклоняюсь, хватая его за горло, впиваясь пальцами до тех пор, пока его кожа не натягивается как резина, — имя того, с кем спала Никки. И кто тот мужчина, которого она любит? — Его голова повернута на бок. А я твою мать хочу, чтобы он смотрел в мои глаза. Не отводил их. И понимал каждое сказанное мною слово. Каждое. Трясу его за горло, заставляя повернуть голову. — Ты хотел знать или нет мразь?
Клинт пытается в очередной раз что-то сказать, но вместо слов со рта вылетают несвязные буквы. Он кашляет, брызгаясь кровью, которая тонкой липкой струйкой стекает по бороде. Тошнит от одного вида этого ничтожного мужика. Тряпка, которую хочется выбросить на помойку. Ненавижу. Всеми фибрами души призираю этого мудака, откидывая далеко на задний план все, что я знал о нем. Деньги. Срать на них. Власть. Тоже самое. Вес в обществе. Я не позволю какому-то напыщенному придурку запугивать никого. Лишать надежд и будущего. Хватаю Клинта за пиджак на груди и почти силой ставлю на ноги. Даже не понимая, зачем я это делаю, он не ответит на мои удары. Не сможет ничего сказать в свое оправдание, потому что его нет вовсе. Наверно если бы я не держал его за лацканы пиджака, Клинт рухнул бы на пол безжизненно. На секунду мне даже стало жаль его, но эмоции брали верх. Перекрывали любые мягкие и добросердечные качества. Все что мной правило это месть. Сжирающая. Немедленная.
— Это я ублюдок. Я тот мужик, что любит твою жену. Ты хотел уничтожить меня? Ну, так. Давай. — Крепче хватаюсь за лацканы его пиджака и начинаю потряхивать. — Это я. Давай, уничтожь меня. — Я орал не человеческим голосом требуя от него ответа, и не дождавшись его начал бить снова. Кинув его на пол. Все было как в тумане. Удары. Шум. Крики. Мои легкие казалось, съеживается от нехватки кислорода. В груди жег огонь. Кровь кипела. Дышал через нос часто и быстро. Неконтролируемое опьяняющее чувство брало верх. Я бил его. Ногами. Руками. Куда придется. Ни о чем не думая. Пока крепкие руки не схватили меня за шкирки и не отшвырнули в сторону. И слова где-то далеко. Среди которых мое имя. Приказом. Громко. Не понимал ничего. Не удержавшись, сел на пол и закрыл лицо ладонями, пытаясь унять страшный шум в ушах, который не давал мне здраво мыслить. Я сделал то, что сделал. Назад дороги нет. Сделал то, что совершил бы любой нормальный мужик, защищая свою любимую женщину. Я не имел никакого морально права спустить все на тормоза и закрыть глаза на то, что он сотворил с Никки. Не сейчас. Когда я, наконец, узнал через какое дерьмо и боль ей пришлось пройти в своей жизни одной. Она нуждается в моей заботе. Любви и внимании. Во всем, что я могу ей дать и сделать ради нее и своего малыша, которого она носит под сердцем. Сжал колени и облокотился на них лбом. Жадно глотал воздух, высохшими губами. В затылке пульсировала боль. Немного подташнивало, и когда мой сердечный ритм пришел в норму я смог открыть глаза и посмотреть на то, что происходит передо мной. Но в глазах по-прежнему блики и темнота. Тяжелое давление на виски. Потом все те же крепкие руки поднимают меня с пола и немного подталкивают вперед. К выходу. И хоть я не оборачиваюсь, прекрасно понимаю, что это наверняка Рене. Послушно иду, не говоря ни слова, и только мы выходим в коридор, как руки меня отпускают, а Виларес проходит вперед меня, осуждающе смотря в глаза.