— Ты просил о разговоре, а вместе этого устроил бойню в моем клубе, — он зол. Практически орет, а я опускаю взгляд, не зная с чего начать разговор, — Райт я все понимаю, но…
— Ты ничерта не понимаешь, — решаюсь и поднимаю глаза. Меня ведет в сторону, и чтобы не свалиться на месте, облокачиваюсь рукой об стену, — он заслужил это. Понимаешь, заслужил! — Повышаю голос, под действием вновь нахлынувших эмоций.
— О чем ты? — Рене немного успокаивается, а потом кивает мне в сторону своего кабинета. — Идем ко мне. Выпьем и спокойно поговорим. — Он разворачивается и, всунув руки в карманы брюк, небрежной походкой идет до своего кабинета. А я, отталкиваясь руками от стены, иду следом, часто моргая, потому что темные блики в моих глазах никак не хотят исчезать. Виларес достает ключи из кармана и неспеша открывает дверь, приглашая меня зайти внутрь. Захожу и тут же усаживаюсь в кресло потому совсем не осталось сил на то, чтобы даже стоять. Эмоции бурлят во мне. Не хотят затихать. Мне кажется, сейчас разорвусь на куски. Или просто сгорю заживо.
— Что происходит? — Рене хлопает дверями, и, обходя свой стол, садиться в кресло. — Ты звонишь и просишь помощи в поисках Клинта. Являешься в мой клуб и вместо цивилизованного разговора начинаешь жестоко его избивать. На это должны быть причины Райт, и я хочу их услышать, — развязывает галстук, кидая его прямо на пол, и упираясь в стол локтями, наклоняется ко мне. Рене жаждет знать причины, и я хочу ему все рассказать. Мне нужно выговориться. Может после всей желчи и обиды сказанной вслух станет легче? Я очень надеялся на это. Рене понимает, что мне не по себе. Что я не знаю, куда себя деть и как начать разговор. Он поднимается с места и направляется в сторону бара. Еще минута и передо мной появляется стакан полный водки. Не думая ни о чем просто выпиваю его залпом, немного морщась от острой горячи во рту. С грохотом приземляю стакан на стол и смотрю на друга, который возвращается в свое кресло. Он ждет моих объяснений. Моих оправданий.
— Причин масса, — начинаю разговор и снова завожусь от злости, — наверно первая и самая главная та, что Николь вся избитая сейчас лежит в больнице. Чуть живая. — Крик от гнева вырывается из меня вместе с этими словами. — Как тебе такая причина Рене? Пойдет?
— Что ты сказал? — он искренне удивляется, немного округляя глаза.
— То, что ты хотел услышать. Причина моей агрессии.
— Подожди, — Виларес встает на ноги и начинает бродить по кабинету, — давай спокойно и по порядку.
Вдох. Выдох. Я понимал, что Рене не виноват ни в чем, и я не вправе повышать на него голос и орать в его кабинете. Сердцебиение немного утихло.
— Спокойно у меня не выйдет, — еще вдох. Это было правдой. — Никки вернулась домой, чтобы уйти от него. И я не знал, что произошло, пока не стал искать. И нашел. В больнице, твою мать. Всю избитую. В синяках. С забинтованными руками и лодыжкой. На ней нет живого места Рене. Клинт просто издевался над ней, теша свое самолюбие. Упивался властью, над беззащитной женщиной. Бил и смеялся в лицо. Требовал назвать мое имя. — Сглатываю. Даже тот стакан водки, что я выпил несколько минут назад, ничего не изменил. Эмоции кипели, как в бурлящем котле. Несмотря на то, что я исколотил того ублюдка, эти чувства не хотели отпускать. Оставить меня в покое. Наверно потому, что понимал, еще не все кончено. Эта месть еще не завершена, но я не в силах ничего больше сделать, — а основным пуском моей ярости стало то, что этот мерзавец чуть не угробил еще одну жизнь. Моего ребенка, которого Никки носит под сердцем. Как считаешь Рене, этих причин хватит, чтобы устроить драку в твоем клубе? Я не мог опустить руки и не наказать мерзавца, тронувшего мою женщину. Пусть и его жену. Это не дает ему прав бить ее. Никаких. А теперь скажи мне Виларес, что я не прав! — Замолкаю. Сжимаю губы и смотрю на Рене, который возвращается к столу и со всей силы бьет по нему кулаком.