— Нам нечего друг другу сказать, — тихо. Практически шепотом. Слышу приближение Райта за своей спиной. А потом его руки ложатся на мои плечи и слегка сжимают. Его поддержка очень важна для меня.
— Ты ошибаешься Никки, — Элейн сглатывает нервно метаясь взглядом, — мне очень многое нужно сказать. Я пришла сегодня сюда в последний раз. В этом городе меня больше ничего не держит. Я уезжаю. Сама не знаю куда. Наверно просто сбегаю, но тут жить стало невыносимо. Моя мать, — вспоминаю эту женщину, которая всегда смотрела на меня как на попрошайку и нищенку. Ее жестокость и призрение во взгляде, — уехала уже давно. Никки просто дай мне сказать несколько слов. — Ее взгляд умоляющий. А мне становиться невыносимо тошно, когда воспоминания о сестре из детства обрушиваются на меня, словно поток ледяной воды.
— Это уже бессмысленно, — делаю несколько шагов вперед и, обходя Элейн, продолжаю двигаться к выходу из кладбища.
— Дура я Никки, — она почти кричит мне в спину, и я замираю на месте, — была девочкой, которая ничего не соображала, только слушая своих родителей. Мне нет прощения, но я прошу, прости меня. — Слышу всхлипы, и на моих глазах тоже наворачиваются слезы. Разворачиваюсь к ней лицом, обнимая себя руками. — Я столько лет корила себя за то, как поступала с тобой. Все поняла, но уже было слишком поздно. Когда я стала взрослой, искала тебя. Обзванивала все приюты пологая, что найду без проблем. Но все было тщетно. Наш отец злился, и так и не признался мне, в какой приют тебя отправил. Искала больше года. Я хотела тебя забрать, понимаешь. Чтобы у нас была семья. У нас двоих. Да мои родители не понимали этого, но мне было плевать. Хотя бы сейчас, дай мне маленький шанс на то, что мы сможем быть сестрами. Я не говорю немедленно. В будущем. Я уезжаю, но если ты скажешь мне, что хочешь быть частью моей жизни, я поклянусь тебе здесь и сейчас, что я вернусь. Ради тебя. Пожалуйста, Никки, дай мне этот шанс.
Эти слова были знакомы. До боли. Когда то, я упрашивала нашего отца дать шанс на жизнь моей матери, но он вытер об меня ноги и выкинул на улицу. Элейн была ребенком. Я больше не хотела вражды и мести. Ни к чему хорошему это не привело тогда. И теперь лучше не будет.
— Я хочу, — еле слышно.
— Что? — она не верит в то, что услышала. Начинаю реветь и, подходя ближе, обнимаю Элейн.
— Хочу быть твоей сестрой. Частью твоей жизни. Я прощаю тебя Элейн. — Она обнимает в ответ, сжимая в руках ткань моего платья на спине. Мы обе плачем в голос, выплескивая все, что накопилось. Она не виновата, что наш отец поступил со мной, как последний жестокий мерзавец. Задумываясь на мгновение, понимаю, что она единственный родной для меня человек. По крови. И мне не хочется терять эту связь. Особенно сейчас.
— Я вернусь. Обещаю Тебе Никки. приведу свои мысли и душу в порядок и вернусь. Ради тебя. Я всегда любила тебя сестренка, когда-нибудь я это докажу. — Элейн отстраняется. Мы смотрим друг на друга, впервые искренне улыбаясь. — Как мне тебя найти?
— У тебя есть листок и ручка? Запиши мой номер. — Стираю ладошками остатки слез на своих щеках, пока она копается в сумочке, пытаясь что-то достать дрожащими руками. Диктую номер, и Элейн записывает его, продолжая улыбаться. Некое счастье и облегчение вселяется в душе. Да встреча была неожиданной, но наверно предрешена судьбой. Это и есть та точка, которую я неосознанно хотела поставить.
— Позвоню. Обещаю. Как только устроюсь на новом месте, я свяжусь с тобой. — Элейн снова обнимает меня одной рукой и целует в щеку. — Спасибо Николь. Я желаю тебе огромного счастья. Надеюсь, ожидание следующей встречи не будет таким долгим. — И почему мне сейчас совсем не хочется отпускать ее. Только нашла и снова теряю. Но что не делается, все ведь к лучшему.
— Буду ждать, — Обнимаю в ответ и тоже целую в щеку. В последний раз мы смотрим друг на друга. А потом она разворачивается и медленно шагает вглубь кладбища. Смотрю в след своей сестре и понимаю, что только что она унесла с собой кусочек моего сердца.