Тишина. Полная тишина. Непривычная. Тай даже не издавал ни единого звука. Открываю глаза. Вспоминаю все, что произошло прошлой ночью. И не могу понять. Это все, правда или просто приснилось. Приподнимаюсь на кровати и смотрю на часы. Десять утра. Пробегаю взглядом по комнате. Пусто. Я один. Ее вещей нет на полу. Помню, как раздевал с нее платье. Черт. Сбежала. Снова. Сейчас я поднимусь и обнаружу очередную записку. С унижениями. И снова почувствую себя дерьмом, которое просто унизился перед дрянью. Дал ей то, что она хотела. Секс. Нет. Не может быть. Поднимаюсь с кровати, натягивая спортивные штаны. Выхожу из спальни. На кухню. Замираю в проеме. Смотрю вперед. Никки. В моей рубашке. Что-то готовит у плиты. Пританцовывая под музыку, что доносится из телевизора. Волосы собраны в пучок. Она такая домашняя. Сердце облегченно пропускает удар. Не ушла. Не захотела. Не смогла. Меня не замечает. Продолжает готовить завтрак. Кухню наполнил запах блинчиков. Я даже облизываюсь от этого аппетитного запаха. Меня начинают заводить ее плавные движения. И ее вид. Растрепанный. И домашний. Делаю медленные шаги вперед. Ближе к ней. Утренний стояк дает о себе знать. Твою мать. Я уже представляю как я сейчас трахну ее прямо у плиты. Раком. От одной мысли кровь бешено проноситься по телу, разжигая пожар внутри. Тугой узел скручивается в животе. Мои ладони ложатся на ее живот. Утыкаюсь носом в макушку и слегка целую. Никки слегка дергается, а потом расслабляется в моих руках. Откидывает голову на мое плечо и улыбается.
— Доброе утро мистер Майерс, — ее голос такой сладкий и возбуждающий. Другой.
— Привет, — целую в щеку. Она поворачивает голову и нежно целует в губы. — Что ты делаешь? — сам не понимаю, зачем спрашиваю.
— Хотела сделать тебе сюрприз. В виде завтрака. Но ты проснулся раньше, чем я ожидала. — Игриво улыбается. — Придется подождать.
— Ммм завтрак, — шепчу в ее губы, которые слегка касаются моих.
— Да, — Никки начинает задыхаться, когда я опускаю руки под рубашку и начинаю гладить ее голую попку. — Блинчики с сиропом.
— Это все потом, — наклоняюсь, выключая плиту. Разворачиваю Никки в своих руках и жадно впиваюсь в губы. — Сначала я хочу позавтракать тобой.
Ее руки крепко обнимают меня. Отвечает на поцелуй, заигрывая с моим языком. В мгновение, делая меня чертовски твердым. Шаг назад. Еще один. Поворачиваюсь вместе с ней, и рывком сажаю Никки на стол.
— Райт, — рвано дышит.
— Давай-ка малышка посмотрим, что ты прячешь под моей рубашкой. — Медленно расстегиваю каждую пуговицу. Никки смотрит исподлобья. Раздвигает ноги шире. Подхожу ближе. Последняя пуговица. И я распахиваю рубашку, немного спуская с плеч. Боже мой. Голая. Прекрасная. Хочется коснуться каждого участка ее кожи. Пальцами. Губами. Никки наклоняется немного назад, упираясь руками в стол. Заворожено смотрю на нее. Сейчас все будет медленно. Хочу свести ее с ума. Слышать свое имя. Как она будет простанывать его. Жадно. С похотью. Кладу ладонь ей на щеку и Никки прижимается к ней. Провожу большим пальцем по ее нижней губе, слегка оттягивая ее вниз. Ее дыхание учащается, а сам я на пределе. Но продолжаю держать себя в руках, чтобы не наброситься и просто жестко трахнуть. Не сегодня. Хочу, чтобы она запомнила это утро, раз уж не ушла. Мои руки медленно спускаются вниз. По гладкой коже. Неторопливо. Лаская. Подушечками по соскам. И я слышу первый стон. Ниже. На живот. Наклоняюсь. Целую. Провожу языком по ее губам. Второй стон мне в рот. Кусает. Одной рукой хватается за мою шею, углубляя поцелуй. Всовывает свой язык мне в рот. Сплетает его с моим. Пальцами касаюсь внутренней части бедра и медленно веду их к ее киске, которая наверняка уже чертовски мокрая. И ждет меня. Не тороплюсь. Не хочу спешки. Пальцы касаются складок и немного проникают в них.
— Райт, — снова мое имя дрожащим от возбуждения голосом.
— Что, — почти так же. Не отпуская ее губ. — Что ты хочешь Никки? Скажи мне?
Молчит. Облизывает губы. Горячо дышит мне в рот. Иногда кажется, что она стесняется меня просить о чем-то. Поэтому я требовательно повторяю свой вопрос.
— Что. Ты. Хочешь!? — Проговариваю каждое слово отдельно, продолжая ласкать ее пальцами. — Смелее Никки. Со мной не стоит бояться своих желаний.
— Поцелуй меня, — шепчет еле слышно. Делая рваные глотки воздуха. Усмехаюсь. Понимаю, что просит поцелуй совсем не в губы, но все еще боится называть вещи своими именами.
— Куда, — дразню, прикусываю ее язык, который играется с моим, — скажи мне куда? — Никки зажмуривает глаза, а потом смотрит прямо в упор. Они смелые. В них играет пламя.