Ближе к сумеркам в доме появились два человека в штатском. Одни из них говорил по-русски с сильным акцептом. Они разговаривали о малозначащих вещах, и лишь одно проскользнуло в их разговоре, порадовало Сергея; пришедшие ждали Луйко. Предатель явился, когда совсем стемнело. Он подробно изложил полученное им в Ветрино предложение и удосужился похвалы того, кто хорошо говорил по-русски.
— Вы поступили правильно, господин Луйко. На следующей встрече скажете, что можете организовать такой обоз, но попросите плату побольше. Торгуйтесь и якобы для установления окончательной цены выясните, когда, куда надо будет подать обоз, как долго его станут использовать. Но ни в коем случае не задавайте прямых вопросов. Они должны быть следствием вашего желания поживиться и следствием вашего опасения, что вас обманут. Вы хорошо поняли меня?
Предатель ответил неразборчиво, но было понятно, что он соглашается. В таком же роде инструкция продолжалась около получаса, затем Луйко ушел.
И тогда Сергей услышал едва ли не самое интересное Диалог звучал так:
— Мы перетончили в прошлый раз. За этой встречей надо будет проследить тщательно. После истории с Алексеем я не верю ни одному русскому.
— Но ведь вы сами приказали предоставить Алексею полную свободу и не спугнуть его слежкой.
— Слежка слежке рознь. Он не только взорвал школу, но и успел уйти.
— Обращаю ваше внимание, что сейчас совсем другой случай. Алексей был наш враг, и мы шли за ним, как за врагом, а Луйко — наш друг. Если слежку за ним обнаружат, операция лопнет.
— А если эту операцию ведем не только мы, но и партизаны?
— Не думаю. Им действительно нужны телеги для вывоза детей. Если они поверят, что нам ничего неизвестно об обозе, то мы получим возможность уничтожить и детдом, и партизан.
— Вы считаете, что наблюдение за Луйко излишне?
— Я больше привык полагаться на ваши решения.
— Хорошо, я подумаю.
На этом разговор оборвался, послышались шаги уходящих людей, и внизу стало тихо.
Переждав немного, Сергей осторожно покинул чердак, но удаляться от дома не стал — его документ не позволял ночных передвижений, и он коротал время в полуразрушенном сарае.
В назначенный час Луйко пришел на условленное место один. И все же из тактических соображений бойцы решили избежать этой встречи с предателем. Лишь спустя сутки они столкнулись с ним якобы случайно. Предатель довольно умело выполнял поручение своих хозяев — страстно торговался, обиняком выясняя время, когда понадобится обоз, когда его надо подать, как долго он может понадобиться, нужны ли возчики и прочее. Боец, который вел этот торг, «давал информацию» понемногу, как будто в запальчивости, рассерженный неуемным аппетитом Луйко.
Наконец, сторговались, ударили по рукам.
Гитлеровское командование было убеждено, что этим обозом партизаны воспользуются для вывоза детей через полтора месяца: затребованный немалый обоз был тому надежной гарантией. На самом деле операция по спасению детдома была проведена значительно раньше, в полной неожиданности для врага и в направлении, так и оставшемся ему неизвестным. А предатель Луйко, как и положено, получил свое по заслугам.
Многие воспитанники детдома до сих пор с благодарностью вспоминают партизанского командира Николая Павловича Комлева.
К огромному сожалению, Николай Павлович не дожил до Победы. Он пал смертью храбрых при разгроме гарнизона в Юратишках, и после него командование отрядом принял М. А. Рыбаков.
4. ОТРЯД «ЗА РОДИНУ»
История подполья на оккупированной территории — не только страницы, посвященные тесному взаимодействию подпольщиков с партизанами, не только факты пополнения ими партизанских подразделений, но и случаи, когда подпольная организация становилась, если того требовала обстановка, базой нового соединения партизан.
Именно так на основе молодежной группы «За Родину» образовался еще одни отряд бригады «Неуловимых».
В наши дни вся страна знает о краснодонской «Молодой гвардии», ставшей символом героизма комсомольцев и пионеров в годы войны, о многих других десятках организаций, мужественно боровшихся с оккупантами.
Одна из таких организаций в первые же дни оккупации возникла в Полоцком районе Белоруссии. Когда спустя много лет секретаря этой подпольной организации Геннадия Лысенка спросили, как возникла молодежная группа «За Родину», он сказал, что накануне войны в районе проходило открытое комсомольское собрание, посвященное подготовке к спартакиаде. На нем крепко сдружились ребята из разных деревень района. С началом войны комсомольцы в стремлении найти свое место во всенародной борьбе потянулись друг к другу, прежде всего к комсомольскому вожаку — Геннадию Лысенку. Лысенок понимал, что необузданная горячность ребят может оказаться гибельной, принесет больше вреда, чем пользы. И тогда, чтобы сплотить всех воедино, он решил, пренебрегая опасностью, провести ночное собрание в лесном овраге. Буквально накануне, по доносу предателя, фашисты расстреляли двух комсомольцев — Семена Латыша и Володю Бобыленко, и пришедшие в овраг твердо поклялись отомстить за гибель товарищей.