— Ты не навел о ней справок?
— Не учи меня, Кауфман, — небрежно, с ленцой в голосе ответил Блекер. Я не вчера начал работать в жандармерии. Во-первых, у нее чистые документы. Во-вторых, она вышла из офицерской машины на шоссе, что подтверждает лесничий. Он же привез ее в город. В-третьих, хозяйка пансиона подтверждает ее баронское происхождение, а у нее известный нюх на аристократию.
— В таком случае, я от души завидую тебе, — напыщенно изрек Кауфман. — Кстати, ты не познакомишь меня с ней?
Блекер будто не расслышал вопроса, продолжил:
— Она разыскивает некоего Роберта, который будто бы прибыл сюда недавно.
— В твоих интересах не найти его, — улыбнулся Кауфман.
— Ты, как всегда, излишне остроумен. Роберт — жених ее сестры, и в моих интересах найти его. Это как нельзя лучше скрепит наше знакомство с Анной.
— Как ты предполагаешь искать своего неизвестного Роберта?
— Есть маленькие детали. Он прибыл сюда с начальником. Прибыл недавно. Ты не поможешь мне в этих поисках?
— В благодарность за то, что ты не хочешь познакомить меня с твоей очаровательной пассией? — усмехнулся Кауфман. — Нет уж, уволь.
— Ты знаешь, пожалуй, я познакомлю тебя с ней, — раздраженно сказал Блекер. — В надежде, конечно, что ты останешься хорошим другом.
Шура увидела Блекера издали. Он шагал быстро и, кажется, чем-то был недоволен.
— Добрый день. — Девушка мило улыбнулась офицеру, стремясь приветливым тоном разогнать его хмурость.
— Дай бог, чтобы добрый, — ответил Блекер, поцеловав ей руку. — Но я должен огорчить вас. Пока что ничего о Роберте и вашей сестре узнать не удалось. Правда, у меня есть несколько предположений. И самое вероятное то, что ваш Роберт…
— Он не мой, — сочла нужным напомнить Шура.
— Что Роберт, — улыбнувшись, продолжил Блекер, — находится в свите генерала Полдига. Генерал сейчас отбыл в экспедиционную поездку, и я даже не знаю, когда он вернется. Но вернуться в Молодечно он должен обязательно. Так что, скорее всего, вам придется ждать. Есть и другие предположения, ими занимается мой большой приятель Кауфман. Сегодня мы пообедаем вместе, и он доложит нам о результатах.
— Похоже, вы так и не дадите мне попробовать «изысканных» пансионских блюд? — пошутила Шура. — А ведь вы правы — хозяйка все равно ставит их мне в счет, оправдываясь тем, что платят не за то, что съедено, а за то, что приготовлено.
— Я бы предпочел платить вашей хозяйке за то, чтобы не обедать у нее, — неожиданно раздался голос позади Шуры. Она обернулась, увидела человека в штатском, но с четко различимой военной выправкой, а Блекер тем временем представил говорившего:
— Мой друг и коллега Кауфман. Прошу любить и жаловать.
Кауфман сделал попытку щелкнуть каблуками, но, вовремя вспомнив, что он не в военной форме, мягко улыбнулся и церемонно поклонился.
— Как дела, Кауфман? — спросил Блекер. — Удалось что-нибудь узнать?
— О делах не на улице, а за столом, — ответил Кауфман, приглашая всех к трапезе.
Обедали они все в том же кафе и примерно в той же обстановке, даже полковник со своей собакой сидел, как и вчера, у окна, брезгливо оглядывая подаваемые яства.
— Так вот, о делах, — начал Кауфман, ловко орудуя вилкой и ножом. — Робертов оказалось не так уж много, и за малым исключением я связался с ними со всеми. Они либо давно женаты, либо… Словом, ничего похожего на нужного нам Роберта нет.
— А исключения? — спросила Шура. — О них что-нибудь известно?
— Я непременно проверю их, — пообещал Кауфман. — Ни о чем не беспокойтесь.
— Гердт говорил, что Роберт мог уехать с генералом… — начала было Шура, и тут за столом наступила неловкая пауза: Кауфман смотрел на Блекера, потом медленно повернулся к Шуре:
— С каким генералом?
— Я не помню фамилии. — Девушка словно не видела напряженности, возникшей между офицерами. — У меня ужасно плохая память, особенно на фамилии. — Она пыталась вспомнить, затем обратилась за помощью к Блекеру. — Гердт?
Тот сидел, опустив взгляд, но стал отвечать не Шуре, а Кауфману:
— Я сказал Анне, что Роберт может быть в свите одного из генералов. Одного из генералов! — повторил он сердито и вдруг поднялся. — Прошу прощения, я сейчас вернусь.
Блекер еще шел по залу, когда Кауфман довольно бесцеремонно спросил Анну:
— Вы действительно не помните фамилии генерала?
— Нет, не помню, — Шура растерянно улыбнулась. — Если Гердт вообще называл ее.
— Защищаете Гердта.
— Я не понимаю, что произошло. — Она продолжала растерянно улыбаться. — Я что-то не так сказала? Почему Гердт ушел? Это я его обидела?