Одна из таких случайностей была продумана особенно тщательно. «Абсолютно неожиданно» о вечеринке узнал Блекер, и «абсолютно неожиданным» для Кауфмана было его появление в кафе. В каком-то смысле столь же «случайно» к столику все время был придвинут четвертый, до поры свободный стул. Поэтому взволнованный и напряженный Блекер, увидав оживленно беседующую компанию, не только подошел к столу, но и имел возможность сразу же сесть за него.
— Рад приветствовать вас, — с плохо скрытым раздражением сказал он.
— О! Гердт! — Кауфман, казалось, ничуть не смутился. — Можешь позавидовать: мой славянский друг угощает меня прекрасным ужином.
— Вижу. — Блекер неотрывно смотрел на Шуру, которая выглядела смущенной.
— Надеюсь, — продолжал Кауфман, — ты пришел не для того, чтобы испортить нам настроение. — Последнее прозвучало как скрытая угроза, и Блекер поспешно отвел от Шуры взгляд, коротко глянул на Кауфмана, сказал почти покорно:
— Я бы не хотел мешать вам. Однако…
— Зачем мешать? — перебивая, воскликнул Григорий, и знаками стал звать официанта. — Сейчас подадут еще один прибор. Стол богат гостями, а не закусками.
— Однако я принес вам хорошие новости, — вставил словечко Блекер и повернулся к Шуре. — Хозяйка пансиона согласилась компенсировать вашу потерю, а в качестве извинения обязуется не брать с вас никакой платы. Так что, фройляйн Анна, вы можете вернуться в пансион. Если, конечно, пожелаете.
— Ты именно этим занимался сегодня? — с тонкой издевкой улыбнулся Кауфман. — Спасибо. Я думал, что ты перепоручишь расследование кому-нибудь из фельдфебелей и оттого, признаться, беспокоился за его результат. Теперь я спокоен. Но нашей прекрасной Анне незачем возвращаться в пансион. Она великодушно согласилась жить у меня и, как мне кажется, великолепно устроилась. Не правда ли? — обратился он к девушке.
— Я очень благодарна вам, — ответно улыбнулась Шура. Комната удобная и… даже есть диван для моей служанки. Огромное вам спасибо, вы так заботились обо мне…
— Пустяки.
Упоминание о служанке несколько успокоило Блекера. Он все же залпом, не ожидая, когда присоединятся остальные, выпил большую рюмку коньяку, и постепенно раздражение, с которым он появился за столом, начало пропадать.
— Из каких погребов это благосостояние? — поинтересовался он, с любопытством оглядев стол. — Моего годового жалования не хватило бы расплатиться за него.
— Нет, нет! — возразил Григорий. — Совсем недорого. Чуть больше тысячи марок.
— Тысячи?! — недоуменно переспросил Блекер.
— Зачем говорить о деньгах? — поморщился Кауфман. — Стол сближает людей, а деньги их разделяют.
— Прекрасно сказано! — восхитился Григорий. — За это стоит выпить.
Но Блекер настаивал на своем, очевидно, решив хоть здесь отыграться за унижение:
— Я думаю, что за соседними столами такой заказ могут понять неправильно.
— Да? — забеспокоился Григорий. — А у меня заказана еще дюжина шампанского с настоящим кофе. Как же нам быть?
— Шампанское и кофе в этой дыре? — не поверил Блекер. — Помилуйте, как вам это удалось?
— Достать можно все и везде, — деловым тоном, с этакой небрежностью ответил Григорий и опять забеспокоился: — Так как же быть?
Лицо Кауфмана ничего не выражало, но, судя по напрягшимся на лице мускулам, он тоже задумался над ситуацией, потому что именно он предложил выход:
— Мы можем продолжить вечер у меня.
Григорий тут же поднялся и пошел договариваться с официантом.
На квартире у Кауфмана гостям прислуживала Оля.
Григорий «пьянел» больше других. Он уже позволял себе не очень осторожные выражения. Например, говорил:
— Вы, немцы, напрасно надеетесь, что можете обойтись без нас. Без нас вы никогда и ничего не организуете… ну, скажем, торговлю, ибо она и только она движет прогресс. Настоящий бизнес.
— Позвольте уточнить: без кого — без вас? — поинтересовался Блекер.
— Без людей неарийской крови, почти развязно отвечал Григорий. — Без нашей извечной склонности к риску, к готовности или потерять миллион, или нажить десять…
— А что у вас за кровь? — тихо и, как показалось, зловеще спросил Кауфман.
— Э-э! — Григорий обреченно махнул рукой и ответил словно бы с сожалением: — Славянская! — Но тут же добавил с гордостью: — Но мой папа был нэпманом. Он оставил мне свою способность увеличивать деньги и не жалеть их.
— Каким же образом вы этого достигаете? — вновь поинтересовался Блекер.