— Логика? — спросил Блекер. — В чем здесь логика?
— Ну как же! — объяснил Григорий. — В моем присутствии часть благодарности Полдига досталась бы мне. А так он один и герой и… Я только не понимаю, зачем вам-то понадобилось догонять его?
Блекер усмехнулся:
— Сами ведь беспокоитесь своим знакомством с партизанкой. А вам не приходит в голову, что я был первым, кто оказал ей помощь? Я, и никто другой, черт побери.
— Понятно, — кивнул Григорий.
Блекер позвал в машину двух солдат-автоматчиков и уже вставил ключ зажигания, когда Григорий попросил:
— Еще полминуты. Они не задержат нас. Я возьму что-нибудь в кафе, вдруг по дороге захочется перекусить. Я мигом.
Блекер поморщился, но не возразил, смертельно уставший от бурно развивающихся событий.
Григорий сначала шел к кафе быстрым шагом, потом несколько замедлил его, осмотрелся по сторонам. Его внимание привлек человек с ящиком стекольщика, присевший отдохнуть. Вблизи Григорий узнал в нем Сергея Лутковского и поскорее прошел мимо. В кафе он выбрал несколько бутылок и, пока хозяин упаковывал их, быстро написал что-то на обрывке салфетки. В это время Лутковский вошел в кафе.
— Чего надо? — тут же заорал на него хозяин, брезгливо косясь на потрепанную одежду стекольщика.
— Битых стекол нет? — просяще отвечал Лутковский. — Могу заменить.
— Пошел, пошел! Нету!
— Эй! — крикнул стекольщика Григорий. — Нож не продашь?
— Почему не продать? — засуетился Сергей. — Это можно. Вам какой угодно? Для чего?
— Да вот бутылки открывать.
— Это значит со штопорчиком? — Лутковский торопливо шарил по карманам. — Найдем.
Уже выходя, Григорий принял из рук Лутковского какой-то твердый предмет, а ему сунул несколько марок, среди которых лежал и обрывок салфетки. На улице он мельком глянул на предмет, оказавшийся обломком точильного камня, и, осторожно сунув его в карман, направился к машине.
Черный «оппель» мчался по проселочным дорогам. За рулем сидел Блекер, рядом с ним— Григорий, а сзади с автоматами в руках расположились солдаты. По обеим сторонам дороги навстречу машине бежал редкий лес, и Григорий подумал, что группе будет трудно добраться до Бегомля. Он сейчас все время думал о товарищах и, хотя был уверен в них, просчитывал в уме километры, делил их на ночные часы — хотел убедить себя, что группа не опоздает к нужному времени. Свои ближайшие действия он уже не обдумывал, они были в основном решены еще утром, в Борисове.
На некоторое время Григория отвлек Кауфман — опять возникло опасение, что по какой-нибудь причине он вернется в Борисов раньше срока и двинется вслед за ними, но это тоже было заботой группы прикрытия, и Григорий вновь стал думать о товарищах.
В Бегомле после короткого визита в жандармерию Блекер вышел с тем же выражением на лице, какое было у него, когда он появился в номере гостиницы.
— Их здесь не было, — почти шепотом сообщил он
— Как?! — Григорий «не верил». — Не может быть! Куда же они делись?
— Тише! — зашептал Блекер. — Не кричите. Здесь никто не должен знать о цели нашего визита.
— Они не могли поехать другой дорогой? — поинтересовался Григорий.
— Я думаю как раз об этом, — отвечал Блекер, — у него дела в Полоцке, и он мог проехать сначала туда.
— Когда ожидается генерал? — Григорий «волновался».
— Завтра к двум часам.
— Кауфман не успеет сделать такой крюк, — сказал Григорий, а сам уже делил утренние часы на километры, прикидывая, где и когда будет кортеж Полдига.
— Может успеть, у него хорошая машина, — возразил Блекер и тут же спросил: — Вы уверены, что генерал будет рад вам?
— Конечно, не так, как родному сыну, — усмехнулся Григорий. — Но у меня есть что сообщить ему. И это поднимет настроение генерала.
Блекер смотрел на Григория одновременно с завистью, неприязнью и… подозрением.
— Только не ведите себя, как Кауфман, — добавил Григорий. — Мне надоело оправдываться. Это не так весело, как утомительно.
— От процента моей веры вам, — сказал Блекер, — зависят наши с вами дальнейшие действия. Кстати, вы хотели привести себя в порядок. Можете воспользоваться.
— Не до этого, — досадливо отмахнулся Григорий. — Успею завтра. О каких таких действиях вы говорите? Поясните, пожалуйста.