Такая осведомленность и откровенность удивили Сашу, и он тут же решил, что при выполнении своего задания прежде всего займется вопросами конспирации.
Народное средство оказалось чудодейственным, нога быстро зажила, и уже на следующий день в сопровождении хозяина Саша отправился к полковнику Томеку. Его беспокоило то обстоятельство, что среди польских партизан в эти дни было пять различных политических формирований, а к какому из них склоняется полковник Томек, Саша не знал.
Полковник встретил его радушно. В беседе они, по обоюдному молчаливому согласию, не касались политических убеждений, ограничиваясь общей целью борьбы с фашизмом. Томек сразу же согласился помочь в организации лагеря для нового отряда, но Саша высказал и просьбу об оружии и боеприпасах. Затем полковник познакомил его с партизанами — бывшими солдатами и офицерами Красной Армии, среди которых было шестеро русских, четверо казахов, узбек и украинец.
Встреча получилась весьма сердечной, Саша видел в глазах соотечественников слезы и сам едва сдерживал их.
— Будем драться вместе, товарищи? — спросил он.
— Еще как будем! — заверили бойцы.
Томек помог Саше связаться с чехословацким отрядом под командованием Ивана Кмеча, а тот в свою очередь связал его с другими польскими и чехословацкими отрядами, в рядах которых сражались представители нашего народа. Кроме того, Иван Кмеч познакомил Сашу с начальником областной жандармерии майором Ваисом, убежденным интернационалистом. Пользу от такого знакомства трудно переоценить — впоследствии Ваис давал Саше важнейшие сведения и каждый раз вовремя предупреждал о грозящих опасностях.
Новый партизанский отряд назвали «Заря», насчитывал он семьдесят пять человек восьми национальностей Советского Союза. Только в течение недели партизаны «Зари» взорвали три вражеских эшелона, уничтожив при этом двести пятьдесят фашистов. Затем они перенесли удар на шоссейную дорогу, где напали на колонну автомашин с живой силой и техникой. В этом бою было убито шестьдесят гитлеровцев и взято в плен четырнадцать. И снова Саша тут же сменил цель. Пока его бойцов взбешенные каратели искали и ждали на дорогах, отряд разгромил четыре пограничные заставы в районе Старая Любовня и Литманово, получив при этом значительные трофеи.
Буквально ураганом прошел отряд «Заря» по району. Вскоре и враги звали его командира Сашкой-казахом. Теперь даже слух о нем повергал гитлеровцев в трепет. А самое главное — теперь уже они не могли разглагольствовать, как прежде, о том, что представители мусульманских народов Советского Союза воюют под страхом смерти и якобы ждут не дождутся своего освобождения с помощью фашистов.
Диверсия следовала за диверсией, но внимание Саши все больше привлекал замок в Новом Сочу. Уж больно заманчив был этот объект, о котором от майора Ваиса и из других источников он знал, что там базируются огромные вражеские склады с резервными запасами вооружения и динамита. Можно было не сомневаться, что фашисты держали этот динамит для уничтожения коммуникаций, различных зданий и туннелей в случае отступления.
Замок усиленно охранялся, все подходы к нему были перекрыты.
Майор Ваис пока что не мог дать полной информации о замке в Новом Сочу, а дополнительная разведка также не располагала исчерпывающими данными, необходимыми для проведения операции. Нужен был «язык». После консультации с майором Ваисом был намечен объект — полковник гитлеровской инженерной службы Вольф, часто наезжавший в замок. Правда, график его приездов был неизвестен, а нести постоянное дежурство на круглосуточно охраняемой дороге было и опасно, и практически малоосуществимо. Саше пришла счастливая мысль: сделать полковнику Вольфу «вызов» — взорвать мост над горной рекой, восстановление которого потребовало бы участия инженерных войск и профессионалов мостового дела. Дело было сделано, и разведка доложила, что Вольф действительно не замедлил явитьсяк месту диверсии. А уже вечером полковник Вольф, насупясь, сидел перед Сашей. Не зная, кто захватил его в плен, полковник держался браво. Однако вскоре фашистского вояку пришлось поддерживать: узнав, что он попал в руки Сашки-казаха, полковник обмяк и с трудом шевелил губами. Нет, вовсе он не отказывался давать информацию, просто он никак не мог справиться с нервами и обрести подобающее столь высокому офицерскому чину осмысленное выражение лица. Впервые в жизни Саше пришлось уговаривать врага с помощью ласковых интонаций в голосе, ибо он заметил, что только они имели действие и успокаивали Вольфа.