Но даже сам Карим не знал всей полноты этого задания.
На огромном театре военных действий в Европе оно диктовалось переломом в войне, когда гитлеровские войска терпели все более сокрушительные поражения на восточном фронте.
В Ставке Верховного Главнокомандования в Москве предвидели возможность пополнения гитлеровских войск за счет переброски армий из союзных рейху стран и с западного театра военных действий.
Наше командование поставило перед разведкой боевую задачу — выяснить сроки и масштабы подобных перебросок. В выполнении этого задания принимал участие «Гром» и другие антифашисты.
Одним из вероятных источников резервов для германско-советского фронта могла стать Италия.
«Гром» и Карим знали, что именно здесь происходят формирования каких-то частей. В гарнизонах появлялись и исчезали довольно большие группы высоких чинов германской армии. С одной из этих важных птиц, как выразился Карим, ему необходимо было «побеседовать». Кандидат на такую «беседу» должен был иметь чин не ниже полковника, а главное — располагать необходимой для Центра информацией.
Лишь после войны я рассказал Кариму, что в те же дни в полоцких лесах мы стали готовиться к завершению операции, которую он и его друзья должны были начать там, в Италии.
Не только группа Карима, но и те из «Неуловимых», которые, словно связанные единой нитью, приступили к выполнению задания, вовсе не были его единственными исполнителями. Таких групп было много, и каждая выполняла порученное именно ей дело. Но Полоцкий район был одним из ключевых на пути к восточному фронту, и в Центре не исключали, что он будет использован для переброски новых больших соединений гитлеровцев. В числе многочисленных иных мероприятий намечалась и операция, которая во многом зависела от сообщения из далекой Италии.
Чем успешнее Красная Армия громила врага, тем активнее действовали партизаны. В эти годы была завершена централизация партизанского движения, наладившая прочную связь между бойцами единого невидимого фронта, хотя сами они о существовании этой связи зачастую не подозревали.
4. ОСОБОЕ ЗАДАНИЕ
…Командир отряда Трофим Михайлович Шинкарев не мог знать, почему именно его бойцов я выбрал для выполнения очередного задания. Он воспринял это как обычный приказ командования бригады и внимательно выслушал все инструкции и наставления.
Шинкарев понимал, что перед ним поставлена чрезвычайно сложная задача. До сего дня отряд выполнял в основном диверсионные операции, собирал секретную информацию, вел разведку для более успешного выполнения заданий. Он знал, что Виктор Романов или, скажем, тот же Иван Голубев могут возглавить группу и пустить под откос железнодорожный эшелон. Что Степан Григорьевич Богданов, у которого оккупанты расстреляли жену и семерых детей, не знает страха в бою, но не идет на поводу у переполнявшего его гнева, а действует всегда осмотрительно и наверняка.
Знал командир, что вездесущий комиссар Сергей Андреевич Чепурко наладил разъяснительную и агитационно-массовую работу, и здесь первым помощником комиссара был секретарь комсомольской организации отряда Шламков. А отец Шламкова, семидесятилетний Игнат Федорович, несмотря на почтенный возраст, прекрасно вел пропагандистскую работу среди местного населения, охотно распространяя свежие сводки Совинформбюро.
Командир мог гордиться своими бойцами, о которых даже среди партизан бригады — а их-то нелегко было удивить находчивостью или смелостью, — ходили легенды. Так, например, всем было известно, как шинкаревцы 12 августа 1942 года взорвали мост в Сивошино.
Этот мост давно мозолил нам глаза — по нему шло интенсивное движение к фронту и обратно. Мы знали, что мостом в Сивошино интересуется и Центр. Несомненно, по его приказу не раз уже предпринимались попытки взрыва моста разведывательно-диверсионными группами фронта, соседними партизанскими отрядами. Но, к сожалению, все они заканчивались неудачно. Многочисленная охрана моста располагала хорошо укрепленными пулеметными гнездами, по берегам реки кустарник был вырублен — казалось, незаметно подобраться к мосту было совершенно невозможно.
Разрешить, наконец, эту сложную задачу мы поручили отряду Т. М. Шинкарева.
Мост был настильным, он возвышался над несудоходной рекой лишь на полтора метра над водой. Это обстоятельство и стало для Шинкарева решающим. Родилась идея плота и стойки — «заряда», как назвал это сооружение наш юный минер Лев Константинов. Плот, на котором крепились тол, стойка, бочка с мазутом и бочка с бензином, должен был по течению достичь моста. Стойка, ударившись о настил, как надеялся Шинкарев, привела бы в действие взрыватель. Под покровом темноты, по нашему мнению, такая операция могла обеспечить успех. Начались испытания и тренировки.