Берт выскочил из офиса. Теперь оставалось надеяться, если удача от меня не совсем отвернулась, что Хоффи припозднился на работе и не слишком поглощен своим занятием, тогда он, возможно, удивится, чего это ради одна из шавок Гандермэна рыщет в моих апартаментах, и, может, даже преодолеет свою врожденную апатию до такой степени, что звякнет в "Курьер" или лейтенанту Флиту... Увы, я понимал, одной удачи было явно недостаточно, мне нужен целый бушель лошадиных подков. Но это было все, что я мог сделать. Не зря же говорят: если принимать жизнь всерьез, то уж живым из нее не выбраться. Это точно.
Глава 25
Сначала в офисе появились двое мужчин, в шляпах с широченными полями на головах и облаченных в хаки - летнюю униформу полиции штата, - что вовсе не означало, будто они полисмены. У Мэйни была личная гвардия, по словам одних - с полдюжины молодчиков, по словам других - не менее сотни. Поскольку они были задействованы для разных служб и появлялись как в униформе, так и без нее, то сосчитать, сколько их точно, было не так-то просто. Отбор их производился, как мне говорили, по особым критериям из силовых структур штата. Эти гвардейцы и послужили причиной, почему я настаивал на стрельбе с четырехсот ярдов. Их первейшей обязанностью было, конечно, охранять тело патрона, но ходили слухи, будто одним этим они не ограничиваются. Эти двое осмотрели помещение и заняли посты у двери. А Мэйни вошел в сопровождении еще двоих в униформе и одного - в штатском.
Войдя, Мэйни тут же остановился. Для столь небольшой аудитории и этого было достаточно. Сдается мне, он никогда и нигде не упускал случая пустить пыль в глаза. Штатский высмотрел стул и поспешно принес ему его. Мэйни уселся с явной неохотой. Как большинство спортивных людей, он предпочитал стоять, дабы ноги почаще выдерживали тяжесть тела, но, очевидно, ему пока приходилось выполнять предписания врачей.
Губернатор был квадратным, небольшого росточка человеком, с примечательными чертами лица и темными волосами, эффектно обрамленными на висках сединой. Одет он был в серый костюм из летней ткани. Правую руку, согнутую в локте, поддерживал перекинутый через шею серый шелковый шарф. Даже в этом грязном офисе Мэйни, казалось, недоставало бокала с шампанским. Но, как ни странно, думается, именно такой холеный вид помогал этому дикарю укрощать сборища политиканов, превращая их в митинги послушных избирателей, и убеждать всех, что, прибегая к насилию, он поступает вопреки своей натуре. Мэйни был большим актером.
- Тот самый? - спросил он, глядя на меня.
- Да, - подтвердил Карл.
- А почему у него руки свободны? Один из личных копов губернатора выступил вперед и надел на меня наручники. Ощущение малоприятное.
- Приведите девку, - распорядился Мэйни. - Я хочу видеть, как она его опознает.
От такой неожиданности у меня засосало под ложечкой. С чего ей было оказаться здесь? Ведь я полагал, что за Барбарой присматривает Джек Вильямс.
- В том нет никакой необходимости, - хрипло вырвалось у меня. - Я же ничего не отрицаю.
- Тебя мы выслушаем позже, - ответил Мэйни. - У нас уже есть признание того громилы, который сидит в тюрьме. Теперь хочу лично удостовериться, что наш здоровенный друг опять не водит меня за нос... Приведите ее!
Ввели Барбару. Между двумя охранниками губернатора она выглядела совсем маленькой, усталой и взъерошенной, как воробушек. На ней все еще был светлый летний костюм. Значит, целых двенадцать часов ее таскали из офиса в офис, передавая из рук в руки. У нее был тусклый и понурый взгляд, который всегда появляется у людей от долгого ожидания и скитаний по присутственным местам, особенно в жаркий день. Ее обувь покоробилась, перчатки смялись, а на юбке красовалось пятно от кофе или кока-колы - результат чего-то наспех проглоченного, что ей дали, пока она дожидалась очередного допроса.
И это ей устроил я, мелькнуло у меня в голове, из-за меня она здесь в таком виде. Моя необдуманная услуга Карлу Гандермэну - подумаешь, пара безвредных выстрелов! - обернулась вот таким кошмаром. И что толку было себя убеждать, что я не хотел ни в кого попадать? В конце концов, Мартин Мэйни вполне заслужил пулю в руку. Вот только плохо, что в это оказались вовлечены другие люди. Та девушка, Дженни, даже погибла... Я попытался прогнать эту ужасную мысль из головы, но она не желала уходить.
Барбара остановилась в дверях. Глянув на нее, Мэйни спросил:
- Это тот мужчина?
Малышка быстро окинула взглядом комнату и увидела меня. Ее глаза слегка расширились. Догадываюсь, что я выглядел не больно-то здорово, несмотря на чистую одежду, доставленную Бертом. Она облизнула губы.
- Да, тот.
- Это его вы видели в комнате на третьем этаже "Вадеворф-Билдинг"? До того как стать губернатором, Мэйни был прокурором штата, и это чувствовалось. - Он держал оружие? И незадолго до этого вы слышали выстрел? Потом открыли дверь, чтобы выяснить в чем дело?
- Да.
- Вы уверены, что никогда не видели его раньше?
- Да.
- Вы работали в страховой компании "Северная звезда"7
- Да.
- Эта компания занимает офис рядом с тем, из которого вам послышался выстрел?
- Да.
- У нас есть свидетели, чтобы доказать, что этот человек несколько раз входил и выходил из здания в течение предшествующей недели. Но вы лично никогда не видели его до трех часов в субботу?
- Нет.
- Уверены в этом?
- Да.
Мэйни вздохнул, для вящей радости несуществующих присяжных дав понять, что формальная часть допроса окончена.
- Очень хорошо. А теперь ответьте, там, в комнате, был еще кто-то?
- Да.
- И этот человек, который здесь перед нами, на ваших глазах застрелил того, другого?
- Да. Он собирался убить меня. Тот, другой человек.
- А этот, Найквист, пришел вам на выручку?
- Да.
- Весьма похвально с его стороны, должен заметить. А потом под угрозой оружия он заставил вас отвести его к вашей машине, которую вам впоследствии пришлось вести, повинуясь его указаниям...
И все прочее в том же духе. Излагая известные ему факты в форме вопросов, Мэйни умолкал, только чтобы дать Барбаре возможность ответить, когда считал это нужным. Добравшись таким образом до среды, он выдержал драматическую паузу и произнес:
- Миссис Уоллес, - простите, я имею в виду миссис Найквист, - вы что же, действительно думаете, что мы поверим в такую историю? В то, что в среду во второй половине дня вы, респектабельная молодая женщина, согласились выйти замуж за мужчину, которого до этого видели только один раз, причем в тот момент, когда он пытался совершить убийство - самое ужасное преступление, на какое лишь способен человек? Интересно, как же он объяснил вам все это? Должно быть, привел какие-то веские доводы, которые тронули ваше сердце? Что заставило вас сесть в автомобиль и отправиться сочетаться браком с человеком, который стрелял, можно сказать, на ваших глазах и не убил только потому, что ему не хватило должного мастерства? А ведь на его совести вполне могло оказаться двойное убийство со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Барбара молчала.
- Ну же, молодая леди, - резко потребовал Мэйни. - Какую же историю он вам поведал? Как все это представил? Почему вы согласились выйти замуж за хладнокровного убийцу? Чем он оправдывал свои действия? Может быть, какими-нибудь политическими мотивами? Говорил, что его ввели в заблуждение грязная клевета оппозиции и некоторая часть безответственной прессы? А вы сочли его честным, но заблудшим, импульсивным человеком, которого на этот ужасный путь толкнула злонамеренная пропаганда...
Малышка засмеялась. Смех вырвался у нее непроизвольно: видимо, такое описание моей особы показалось ей, скажем так, сильно преувеличенным. Но звуки собственного смеха напугали Барбару. Она в отчаянии оглянулась вокруг и увидела, что все ждут ее ответа.