— Будем надеяться, что это последнее преступление Сорокина, — чуть слышно заметил Богданов. — Таманцы отомстят за смерть своего командира.
— Командармом теперь Епифан Ковтюх. Он сумеет удержать армию от похода на Пятигорск. Это очень авторитетный и волевой командир. А что касается Сорокина, то он сам себе подпишет приговор. Вот увидите…
21 октября Сорокин оестовал председателя ЦИК Северо-Кавказской республики А. А. Рубина, секретаря крайкома М. И. Крайнего, председателя фронтовой ЧК Б. Рожанского, уполномоченного ЦИК по продовольствию С. А. Дунаевского и расстрелял их.
По инициативе военного комиссара Шалвы Аскурава в Армавире состоялось совещание фронтовых большевиков, которое потребовало созвать чрезвычайный съезд Советов для ликвидации контрреволюционного выступления Сорокина.
Делегаты съехались в Невинномысскую. Съезд объявил бывшего командующего Сорокина вне закона, как изменника и предателя, и назначил временно главнокомандующим революционными войсками Северного Кавказа И. Ф. Федько. Политическим комиссаром при главкоме стал Ш. М. Аскурава.
30 октября кавалерийский полк таманцев, возглавляемый заместителем командарма Марком Смирновым, арестовал Сорокина и его свиту. В ставропольскую городскую тюрьму пришел боевой друг И. И. Матвеева командир 3-го Таманского полка Иван Высланко и в упор разрядил в Сорокина револьвер.
…В тяжелое, грозное время принял должность главнокомандующего всеми войсками Северного Кавказа Иван Федорович Федько.
У красноармейцев износились обмундирование и обувь. Начались эпидемические заболевания, а в полках нет врачей и медикаментов. И самое страшное — на исходе патроны и снаряды.
Трудно управлять войсками при нынешней их раздробленности и разобщенности: только в трех боевых колоннах более сотни полков и отрядов. Между этими полупартизанскими частями нет должного взаимодействия, не развито чувство взаимной выручки. Возомнившие себя большими начальниками командиры отрядов способны не выполнять приказы о выдвижении бойцов в указанных направлениях, поэтому часто фланги и тылы остаются открытыми для ударов противника. Бывший главком Сорокин расшатал дисциплину в армии. Его любимцы — эсеры и анархисты — в трудные минуты сражений безнаказанно уклонялись от выполнения оперативных заданий, не шли на помощь соседям, а уводили отряды с линии огня.
Эти насущные вопросы главком Федько поставил перед Реввоенсоветом Северного Кавказа, требуя срочного переформирования всех частей в стрелковые и кавалерийские дивизии. Предложение было одобрено.
Реорганизацию приходилось проводить в сложной боевой обстановке. Нужно было остановить атакующего противника, вырвать боевую инициативу, взять губернский город Ставрополь. И Федько решил выехать на станцию Марьевку в штаб Таманской армии. Перед отъездом посоветовал Шалве Аскурава:
— Прошу вас обратить особое внимание на создание партийных ячеек в каждой роте, эскадроне, батарее. Сами понимаете: коммунисты — это наша главная ударная сила, первые помощники и организаторы. Без партийных ячеек мы не можем укрепить дисциплину и порядок.
Комиссар Аскурава отвел со лба длинные черные волосы, сказал с грустью:
— Были крупные ячейки в некоторых полках, да вот понесли огромные потери в последних боях. Коммунисты в атаке всегда впереди. Надо вести агитацию и создавать новые партийные ячейки. У нас есть отряды, в которых нет партийных организаций. Как-то мне пришлось побывать у Кочубея. Там на всю бригаду один коммунист комиссар Кандыбин. Потому-то и нет должной дисциплины и организованности в этой бригаде… Да и с местным населением кочубеевцы не ладят. Вон целая папка жалоб…
— Кочубей — храбрейший казак, но неграмотный командир. К нему особый подход нужен. Постараюсь побывать у него. После таманцев. Они решают главную задачу.
18 ноября Федько прибыл в штаб Таманской армии. На совещании командного состава он изложил свой план наступления, разгрома соединений противника и освобождения Ставрополя. Одновременно главнокомандующий приказал переформировать все войска в четыре пехотных и один кавалерийский корпус, по две дивизии в каждом. Для пополнения полков была проведена мобилизация. В ряды таманцев влилось десять тысяч человек.
Федько объехал части и ознакомился с их боевой готовностью. По пути на станцию Спицевка главком видел с бронепоезда, как белогвардейская пехота пыталась перейти на сторону красных, но была настигнута и жестоко вырублена шкуровцами…