— Может быть, я хочу посмотреть, — заметил Хор-риган.
— Серьезно? — изумленно спросил Мендоза из дверей камбуза.
— Этот парень чуть не подставил меня под пулю. — сказал Хорриган, подходя ближе и с видимым удовольствием наблюдая за пыткой Д’ Андреа. — Все же интересно, как умирают эти подонки из секретной службы.
Хендриксон улыбнулся склонившемуся Хорригану, как истинный мастер. И последний болван.
Так, как срывают цветок, Хорриган выхватил револьвер из-за пояса большого блондина и всадил ему пулю в живот.
Гром выстрела отдался эхом в маленькой комнате. Хорриган повернулся к Раулю, который пытался свободной рукой достать пистолет, в другой руке он держал пакет с молоком, и пуля сперва пробила пакет, и молоко заструилось словно кровь, но потом вошла и в человека, и тогда уже потекла кровь.
Он упал.
Хорриган услышал еще один щелчок позади себя. Он обернулся и посмотрел иа Мендозу, беспомощно нажимающего на курок маленькой бесполезной игрушки.
— Ты что, позабыл, дружок? — спросил его Хорриган.
Мендоза тяжело сглотнул, теперь он казался чересчур напуганным, исполненный ненавистью взгляд Хор-ригана словно испепелял его.
— Патронов нету, Пол, — заметил Хорриган, подошел к Д’Андреа и сорвал с него целлофановый пакет, который, после падения Хендриксона уже не мог удушить его. И все же Д’Андреа был несказанно счастлив глотнуть хоть немного настоящего воздуха, даже если этот воздух пропах порохом.
Мендоза инстинктивно вскинул руки вверх: «Не делай этого, парень, не делай этого!»
Хорриган пошел к нему, а Мендоза отступал, пока не уткнулся спиной в переборку.
Два трупа валялись на полу, и кровь, смешавшись с молоком, создавала красно-белые мраморные рисунки.
Хорриган улыбнулся и приставил пистолет к виску Мендозы. Мендоза закрыл глаза, а его губы зашептали молитву.
— Я сам и есть шоу, ты — сукин сын, — сказал Хорриган.
Мокрое пятно расползалось по брюкам Мендозы.
— Кстати, придурок, — сказал Хорриган, — ты арестован.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Ближе к вечеру Хорриган и его новый партнер, немного оживший, но все еще бесконечно измотанный Д’Андреа, расположились в излюбленном баре Хорригана. Разумеется, Хорриган, как обычно, сидел за пианино. Сейчас он играл в память об их морском испытании усложненную джазовую версию «La Мег», или, как Бобби Дэйрин называл ее, «За морем». Д’Андреа поставил свою табуретку рядом с инструментом.
— Ты говоришь, — произнес Д’Андреа, — что можешь по весу точно определить, есть ли в пистолете патроны.
— Пустую обойму, конечно, — сказал Хорриган, продолжая играть в более резкой манере.
— Но разве пуля не могла остаться в этом дерьмовом стволе?
Оставив левую руку на клавиатуре, Хорриган взял свой стакан с «Джеймсоном» и приложился к нему:
— Никогда не думай об этом.
Д’Андреа смотрел на своего напарника широко раскрытыми глазами, так же, как и тогда, привязанный к стулу, с кляпом во рту. Хорриган улыбнулся ему и вновь заиграл обеими руками. Д’Андреа пригубил свою выпивку и потряс головой. Его глаза все еще сохраняли тс дикие отблески страха.
— Ты так положил этих парней… — Д’Андреа вздрогнул. — Это было ужасно, парень.
— Это никогда не бывает прекрасно.
— А раньше… раньше ты уже убивал кого-нибудь, Фрэнк, убивал?
Хорриган кивнул и стал наигрывать типичный джазовый блюз наподобие «Штормового понедельника» или чего-нибудь еще.
Д’Андреа застыл, словно прислушиваясь к мелодии.
— Разве это… Это не сводит тебя с ума?
— Что?
— Боже! Убивать людей.
— Может, — ответил Хорриган, — если я позволю.
Д’Андреа уставился в свой стакан так, будто пытался отыскать в жидкости те ответы, которые не дал ему его напарник.
Затем внезапно он тихо произнес: «Я не уверен, смогу ли я остаться с этим».
— Почему?
— Я так паршиво напуган…
— Эл, здесь нет другого пути. Любой был бы паршиво напуган, если бы паршивый пакет натянули бы па его паршивую голову.
Д’Андреа немного развеселил этот долгий паршивый ряд.
— Запаршивели, — сказал он.
Хорриган одарил партнера короткой улыбкой и углубился в блюз, проходя левой рукой партию басовых аккордов.
Раздосадованный Д’Андреа уставился в экран телевизора, стоящего над баром. Президент произносил речь в Розовом саду. Агенты — всех их Хорриган знал в лицо — окружали его.