***
В баре как и всегда в пятницу было не протолкнуться. Душно, темно и тесно – Ян не особо любил подобные места, но хотя бы на сцене он мог вздохнуть спокойно. Когда он вошел в двери этого заведения, на пороге его встретила Злата и поприветствовала своим поцелуем с привкусом арбузной жвачки. Сегодня она прямо-таки сияла от радости, а вот Леон, которого он увидел уже у барной стойки, был слишком угрюм для такого важного дня.
- Черт, только не говори, что ты уже успел вот это все выпить, - Ян кивнул на несколько пустых стаканов, стоящих прямо перед Леоном, и сел на высокий стул рядом, придерживая рукой свой чехол с гитарой.
- Блять, только не начинай, ладно? Я виноват что ли, что Алиса сегодня решила вытрясти из меня все нервы? - язык у парня уже порядком заплетался, и это ничего хорошего не означало.
Брюнету осталось лишь покачать головой в ответ, потому что продолжать этот разговор он не видел смысла. Вот только как они будут играть, если барабанщик, которым и являлся Леон, уже успел накатить. Да так, что вряд ли палочки удержит в руках.
И он всегда так. Почти каждый вечер, зайдя в бар, можно издалека увидеть крашеную синюю шевелюру, и ее владельца, утопающего в очередном стакане виски или текилы, или абсента… Ян, собирая группу, понимал, что Леон – лучший из всех ударников, которых ему доводилось встречать, и утратить такой талант было бы огромной ошибкой. Поэтому он терпит, все же этот человек долгое время был ему лучшим другом, и это по большей части заставляет Яна пытаться не дать Леону пропасть совсем. А с тех пор, как у него появилась Алиса, держать синеволосого на плаву стало гораздо тяжелее – любая ссора приводила в бар, бар - к притону, а что обычно происходит дальше, лучше и не знать.
- Так, Леон, – Ян перехватил стакан, который бармен уже подал, и отставил его в сторону, – завязывай уже. Мы играем сегодня, забыл? – брюнет заглянул в глаза другу, будто пытался проверить, насколько осознанный еще у него взгляд.
- Забыл. Но ты не парься, все будет в лучшем виде, - Яна, конечно, такой ответ не особо устроил, но он решил надеяться на лучшее. По крайней мере, если все будет совсем плохо, он сможет сыграть и спеть сам.
Злата подошла, как всегда, незаметно, от этого парень немного дернулся, когда рука девушки легла ему на плечо. Она наклонилась к его уху, потому что только так можно было хоть что-то услышать среди этого шума:
- Я рассказала всем, кому смогла. Здесь уже половина всей Академии, - она улыбнулась, чуть отпрянув, а потом обхватила шею Яна руками и наградила коротким поцелуем. – Я так горжусь тобой, - эту фразу Ян буквально прочел по губам, и в ответ лишь необозначенно усмехнулся.
Леон пропал куда-то минут на пятнадцать, и Ян заметил его яркую макушку уже стоя на сцене и пытаясь успокоить нарастающее раздражение, вызванное поведением друга. Когда он наконец уселся за свои барабаны, брюнет заметил, что тот выглядит вполне адекватным, несмотря на недавнее состояние.
На сцену вышла Злата и подвинула Яна чуть в сторону от микрофона, чтобы объявить выступление. Зал, наконец, хоть немного притих.
- Итак! Сегодня для вас будут выступать новички музыкальной индустрии, и нужно поздравить их с успехом на кастинге! – девушка сделала паузу, которую тут же заполнили аплодисменты и полупьяные улюлюканья. – Для вас выступают… - и тут она снова замолчала, вспомнив, что не спросила у парня о названии дуэта. Она взволнованно глянула на Яна, и он в ту же секунду наклонился к микрофону и закончил: - «Jeremiah».
Брюнет вновь усмехнулся, подмигнув Злате, после чего девушка спустилась в толпу, встав прямо у сцены. Парни переглянулись, а затем до ушей зрителей донесся характерный стук барабанных палочек - «Раз, два, три», и громкий аккорд ознаменовал начало первой песни.
Ян закрыл глаза. Он почти всегда делал это, когда пел для толпы – его отвлекали чужие взгляды, а он ведь любил давать музыке поглотить себя полностью. Петь сегодня было на удивление легко, а струны под пальцами казались слишком податливыми и такими, будто сами они были продолжением рук музыканта.
Ян наслаждался этим моментом, он вкладывал душу в каждое слово, которое слетало с его губ, в каждый аккорд, в каждую вибрацию струн.
Он открыл глаза только под конец, когда оставался лишь один повторяющийся рифф. Брюнет медленно обвел взглядом слушателей, все лица, которые мог увидеть с высоты своего роста, глянул на Злату, что стояла впереди, сияя ярче софитов, а затем вдруг столкнулся взглядами с кем-то еще. Девушка, совершенно ему незнакомая, стояла где-то во втором ряду и смотрела так пристально, что словно даже не моргала. И если Яну показалось, что Злата сияла ярко, то сейчас, увидев этот блеск в абсолютно незнакомых глазах, он изменил свое мнение.