Выбрать главу

Старик не сразу услышал, что его кто-то зовет:

– Карлсон? Карлсон, это ты?

Он обернулся. На него смотрел какой-то чернявый мужчина с большим носом.

– Извините, мы знакомы?

– Карлсон, ты меня не узнаешь? Это же я, Малыш.

Такого не могло быть. Хотя бы потому, что… этого не могло быть никогда.

– Малыш???

– Да, да, черт возьми, – засмеялся собеседник и чуть потанцевал на месте. – Не узнать, да?

– Да, это точно.

– А вот я тебя сразу узнал, – продолжал улыбаться Малыш. – Хоть ты и постарел на сто миллионов лет. Сколько мы не виделись?

– Не помню. Не знаю, – старика почему-то пугал этот смеющийся носатый дядя.

– Слушай, давай присядем, – предложил Малыш, – вон, славная скамеечка стоит. Посидим, поговорим. У тебя есть время? Тебе не холодно?

Столько вопросов! Он даже не знал, что нужно сказать в первую очередь.

– Хорошо, – старик сел на скамейку. Солнце было высоко, и совсем не казалось, что осень уже наступила. – Нет, мне не холодно. И время у меня есть.

– Я просто вижу, – Малыш ткнул пальцем в его пальто, – что у тебя не самые новые вещи. Как ты живешь? Где? Есть ли у тебя семья?

Опять вопросы. Всю жизнь его преследовали вопросы – разные, но как же их было много?

– Нормально живу. Где придется… Есть добрые люди. Они помогают, – он вздохнул. – А ты как?

– У меня все хорошо, – продолжал улыбаться Малыш. – Семья, работа. Нам повезло в свое время. Не уверен, что ты помнишь… – и Малыш захохотал – громко, заливисто, держась за живот: – Я понял, почему ты меня не узнал! Из-за носа, да?

Было не совсем приятно, но пришлось признаться:

– Да.

– Ты забыл! Ты просто забыл! То, что творится в Европе сейчас, – то же самое было в те годы и здесь, вспомни, Карлсон! Просто нам чуть больше повезло с жильем, в отличие от тебя, и работа у родителей была постоянно, и поэтому на кухне всегда что-то было.

– Наверно…

– Да не наверно, а точно! Швеция предоставила нам возможность начать жизнь сначала. Сейчас я пытаюсь отдать долги своей второй родине. Пусть вот это выросло с той поры, когда мы с тобой вместе ели варенье, – Малыш почесал свой внушительный нос, – и я не выгляжу, как стопроцентный швед, но сейчас моя фамилия Свантесон! Впрочем, – Малыш опять захохотал, – ты, Карлсон, тоже на чистокровного шведа никогда не походил.

Старику тоже захотелось почесать свой нос, но он сдержался.

– А ты помнишь, Карлсон, как мы познакомились? – Малыш чуть придвинулся к нему. – Как вместе гуляли, прикалывались? Как танцевали? Как искали мою машину, а потом долго на ней ехали, помнишь? Как ты резиной барыжил? Как ты чуть не угодил в тюрьму за драку?

– Да, – заулыбался старик, – славное было время.

– А потом ты улетел, – погрустнел Малыш. – Почему?

– Сложно объяснить. Так было надо…

– Кстати, – опять оживился Малыш, – помнишь ту, которой ты тогда пытался дозвониться из отеля?

Он напряг память. Точно, была такая. Кинула она тогда и его самого, и Малыша – с подругой…

– Лариса…

– Точно! Я ее недавно встретил – здесь, в Швеции. Она тоже иммигрировала. Живет недалеко, в старом городе. Кошку себе завела. А замуж до сих пор так и не вышла. Но фамилию сменила! Была то ли Комарова, то ли Козлова, а стала фрекен Бок, ха-ха! Та еще… мадемуазель…

– Да уж, – покачал головой старик, – эти русские такие. Быстро ассимилируются, дай только повод.

– Брось расстраиваться, Карлсон. Я понимаю – один раз, шуры-муры, так сказать – культурное мероприятие… Но – без обид – одну умную вещь скажу, только ты не обижайся. Не пара вы были, не пара. Вон, видишь кошку? Вот она…

– Да говорил ты мне! – почему-то ему не понравилось все это вспоминать.

– Слушай, – Малыш подвинулся еще ближе, – насчет жилья. У тебя же родственники были?

– Тетя Нина? – он поднял глаза на Малыша. – Она мне не родственница. Просто у нее муж какой-то прохиндей… Это он нас тогда с отелем подставил.

– Ох, – вздохнул Малыш, – от этого жулья нигде нет спасения. Я тут с одним связался. Вроде хорошие глаза… ну видно было, что человек хороший!

– И что он?

– А, – махнул рукой Малыш, – дали недавно пять лет. Обещал потом… помочь.

Старик помолчал, потом сказал:

– А мне действительно помогли. Спутали сначала, а потом все выяснили, но – все равно помогли. Ненадолго, правда, это затянулось. Но я не в обиде. Сам виноват.

– Почему? – Малыш был искренне удивлен. – Квалификацию потерял?

– Что ты! – Он даже выпрямился. – Я был отличным пилотом. В полном расцвете сил. Умный, красивый, в меру упитанный. Еще и талантливый! Но однажды не в то время позвонил не в то место. И это стало известно начальству. А с Израилем в это время были сложные отношения. Плюс внешность, фамилия… Вылетел с волчьим билетом.