- А как же мы? Мы с Тотошкой? – Элли умоляюще смотрела на профессора.
- Послушайте, друзья, - Страшила поднял руку и посмотрел на тех, с кем он проделал столь длинный путь. - Позвольте мне на правах самого мудрого среди вас сказать несколько слов.
Все замолчали.
- У меня есть предложение. Элли, Тотошка, Дровосек, Лев – а вы не хотите остаться? Здесь, в этом городе, в этом мире?
Началось шумное обсуждение, которое тот же Страшила прервал, снова подняв руку.
- Если честно, я подумал немного и решил – я остаюсь. И хочу спросить Великого и Ужасного Волшебника, хозяина этого дома: как вы считаете, могу ли я быть здесь востребован?
- Как красиво ты говоришь, друг! – воскликнул Железный Дровосек, но Страшила в очередной раз поднял руку. Его нарисованные глаза смотрели на Филиппа Филипповича.
Профессор поднял брови и хмыкнул.
- Почему нет? – ответил он. – Новая власть нуждается в умных… м-м… личностях. Для начала можете обратиться хотя бы в наш домком, к Швондеру. Судя по песням, которые так мы слышим, он сейчас на месте. Там вам заодно и новое имя дадут. А то с нынешним вам тяжеловато будет.
- Так я прямо сейчас и побегу, - обрадовался Страшила и пулей вылетел за дверь.
- Даже не простился, - грустно сказал Дровосек, глядя вслед другу. Потом он повернулся и произнес: - А я? Я могу быть полезным здесь и сейчас? Я не умею так говорить, как Страшила, но я силен и неутомим. И у меня есть сердце.
Борменталь откашлялся и влез в разговор:
- Как минимум, в одну организацию вас точно могут взять. Там у них как раз такие товарищи нужны – с сердцем, с руками и головой. И топор может понадобиться – врагов истреблять. Сейчас я вам адресочек черкну…
- Вот спасибо! Тогда я тоже останусь. Элли, Тотошка, простите меня. И спасибо вам за все! – Дровосек уже никого не обнимал. Из его глаз текли слезы, но он уже не боялся заржаветь – масла не него было в избытке. – И вам спасибо, волшебники! Возможно, еще свидимся?
- Не хотелось бы, - сказал Борменталь, когда тот ушел.
- А вот этого куда? – Филипп Филиппович встал перед Львом. – Смотрю, ты уже распробовал на вкус местную жизнь и не захочешь возвращаться?
- А чего я там забыл? – ухмыльнулся Трусливый когда-то Лев. – Там бегай, ищи себе пропитание. Царь зверей… Да там таких царей! Найти бы тут местечко, где можно было бы харчеваться..!
- Задаром, что ли? – спросил профессор.
- Почему задаром? – ощерился Лев. – Я много что могу. Особенно сейчас.
- Иван Арнольдович, голубчик, - вздохнул Филипп Филиппович, - не осталось ли у вас цирковой программки? Помните, там еще слоны были? Поищите, ради Бога, пристроим животину.
Льва пришлось похмелить и дать селедку. Когда его увезли, профессор спросил:
- Хорошо, теперь с вами. Сначала мы вас накормим…
- Мы не хотим есть, - ответила Элли. Песик тоже помотал головой. – Мы хотим домой.
- А далеко ли ваш дом? – осведомился Филипп Филиппович.
- В Канзасе.
- Ох уж эти аббревиатуры! Я их совершенно не выношу, - занервничал профессор. – Иван Арнольдович, может, вы знаете, что это за Канзас такой?
- Не знаю, Филипп Филиппович, - развел руками Борменталь, - Канцелярское законодательное собрание какое-нибудь…
- Мы, наверно, пойдем, - вздохнув, сказала Элли. – Как-нибудь доберемся.
- Подождите, пожалуйста, подождите! - потребовал профессор. – Иван Арнольдович, сходите ко мне в кабинет, там на столе лежат деньги. Принесите их сюда, пожалуйста. А я сейчас у себя в костюме возьму. Так, а вы, - он указал на Элли и Тотошку, - стойте и ждите. Сейчас мы принесем вам денег на дорогу, а потом Федор вас отвезет на вокзал. Ждите!
Но когда профессор и доктор вернулись, никого из гостей в прихожей уже не было. Только две серебряные туфельки лежали у двери как напоминание об их визите.
- Эх! – расстроился профессор. - Надо было приставить к ним Зину или Дарью Петровну. Как же они ушли – и без туфелек?
Он поднял туфельки с пола и поднял их к глазам.
- А ведь знаете, Иван Арнольдович, это настоящее серебро! Где эта маленькая девочка взяла такое сокровище? Может, еще зайдет за ними? Положу-ка я их себе в рабочий стол.