- Мам. А что это там, за окном? Белое такое.
Мать нахмурилась, подвинулась ближе к окну и, отодвинув штору, всмотрелась. Но очень быстро повернулась обратно к Женьке. На лице её была улыбка.
- А ты что, не знаешь? Это ж Баба-Яга сети распускает - маленьких мальчиков ловить.
Голос матери остался ласковым, но теперь стал куда более серьёзным: так она обычно рассказывает, почему зелёные листочки сначала золотеют, после чернеют и опадают, почему из серых хлопьев на небе льётся вода, а иногда вылетают мелкие белые пчёлки либо круглые кусочки льда, почему петух поутру кричит, а корова даёт молоко. Женька знал этот голос и приготовился слушать, принимая на веру любое сказанное слово.
- Стоит только вечерней заре окрасить небо огненно-рыжим и отослать солнышко за горизонт отсыпаться, на охоту выходит Баба-Яга. Но не сама - она хитрит и расстилает сети. Белые такие, как молоко, - мать говорила неторопливо, порой заглядывая Женьке прямо в глаза. - Они плывут и плывут по земле всё дальше и очень быстро охватывают всю-всю деревню. От одного края до другого. А как маленький мальчик окажется в белых сетях, Бабка-Ёжка сразу знает, где он. Живо подлетает и ка-а-ак... Схватит!
Мама мягко, но быстро схватила Женю за плечи. Тот вскрикнул и дёрнулся от неожиданности - она только рассмеялась. В соседней комнате заворочался отец, и мать приложила палец к губам, а после прошептала:
- Не бойся, зайка. Если ты с мамой, Баба-Яга не тронет. Да и в дом ей не забраться.
- Ма-ам? А зачем Бабе-Яге мальчики?
На её лице появилось сильное удивление, а глаза продолжали смеяться.
- Как это, зачем? А кто сети плести будет? Каждый вечер ведь новые нужны - старые под утро тлеют-тлеют и растворяются, рассыпаются росой по лугам. А кто за лесом днём присмотрит? Бабка-Ёжка-то спит днём! Во-он там, в лесочке, - мать плавно кивнула головой в сторону далёкого хвойного леса, откуда сети и приползали. - Только детки пойманные присмотреть могут. А если не справляются, знаешь, что делает?
Женька замотал головой.
- Баба-Яга их... Р-раз! И в печку горячую. А там жарит-парит, пока совсем не покраснеешь и не испечёшься как пирожок. Ох, горячо там! И просто так засунуть в огонь может, ни за что, без причины, потому что вредная, - она хитро прищурилась. - Ну что, хочешь к Бабке-Ёжке в помощники?
- Не хочу!
Мама широко улыбнулась, наклонилась и чмокнула Женьку в щеку.
- То-то же. Поэтому ты в лес не ходи и дальше по дороге тоже. И прибегай сразу, как позову. Баба-Яга везде поджидать может!
Парнишка тихо вздохнул и кивнул. Мать поднялась с кровати.
- А теперь спи. Сладких снов, зайчик.
Она задула лучину и ушла к себе в комнату. Скоро послышалось её негромкое сопение. Снаружи приглушённо шумел ветер и совсем не слышно было уханья сычей. А Женька старался уснуть, но никак не мог. Всё время казалось, что какие-то тени снуют за занавешенными окнами и что-то постоянно скребёт хрупкое стекло. Он ворочался под душным одеялом и, в конце концов, не выдержал. Побоявшись смотреть в окно, выходящее на пастбищное поле и дальше - на полоску леса, Женя отодвинул занавеску ближнего к кровати окошка и робко глянул через него во двор. Дыхание парнишки сразу сбилось, а самому ему стало ещё жарче, чем было: двора будто вовсе не стало - везде лишь белое густое молоко. Он едва мог различить в лунном свете колодец, лавочку у самой стены дома и забор, уходящий далеко в заволокшую всё вокруг дымку и постепенно сливавшийся с ней. Это были сети! Они охватили собой деревню! И где-то там, среди чёрных сараев, хат, серебряных дубов, клёнов и берёз бродит Баба-Яга и ищет его, чтобы забрать у мамы с папой, утащить в самую чащу дремучего леса!
Где-то в гуще плотной белой стены нечто мелькнуло, и Женька сам не заметил, как оказался под одеялом, сопя и дрожа от страха. Всё тело похолодело, как от простуды, на глаза наворачивались слёзы. А снаружи продолжал шуметь ветер, и длинные когти ужасной старухи вновь заскребли по стеклу.
2
Проснулся Евгений рано. В комнате было ещё темно, потому пришлось кое-как заправлять кровать и рыскать в поисках тёплой одежды практически на ощупь, пока сонные глаза не привыкли ко мраку неуютного осеннего утра. Из соседней комнатки за стеной раздавалось тихое посапывание - мать спала ещё. А вот отца слышно не было. Юноша тихо подошёл к двери в сени и, придерживая рукой клямку, чтобы не лязгала, отворил. И прикрыл дверь с другой стороны так же осторожно.