Психиатр заинтересованно прищурился.
- Почему же она кажется вам храброй?
- Идти в одиночестве по незнакомому безлюдному месту... Даже я трижды бы подумал... Хотя всё зависит от того, что ждёт в конце пути. Видно, её там ждало нечто, ради чего стоит быть храброй...
- Допустим. Продолжайте, Марк.
- Я помню... Помню долговязого парня в капюшоне. Я не рассмотрел лица. Он шёл тихо, даже бесшумно...
- Что он там делал?
- Он следил... наблюдал... за храброй девушкой. И уличил момент для нападения.
Доктор нахмурился.
- Что он сделал с ней? Какие у него мысли?
- Я не знаю... не знаю... Он схватил её крепко. И утащил. Туда, где ветер уносит вопли... и кричит вороньё...
- Что было дальше, Марк?
Глаза парня стали рассеяны, словно он вновь переместился туда. В видение. И ему там нравилось.
- Он игрался с ней... дразнил... пугал. Резал одежду и волосы... чем-то... бритвой.
Окно резко раскрылось. Холодный ветер ворвался в кабинет. Огромный чёрный ворон уселся на подоконнике. Минуту постояв, изучив людей, он звучно каркнул и улетел.
Осенний ветер гулял по кабинету, раскидывая бумаги, вороша волосы, забираясь под одежду. Никто не спешил закрывать окно.
Музыкальная передача по небольшому телевизору сменилась эпизодом экстренных новостей. Дикторша заговорила: «Будьте бдительны и осторожны. Вчера, ровно в полночь было совершено нападение на уроженку нашего города двадцатипятилетн... - завывания ветра перекрыли взволнованный голос, - ... почерк страшного убийцы, Лондонского Мясника, более чем узнаваем. Это единственное нападение, не закончившееся убийством. Теперь устанавливаются причины, по которым маньяк не довёл своё дело до конц... - поток воздуха сбросил книги с полок; доктор не шелохнулся, занятый репортажем, - ... жертва находится в состоянии аффекта и не может дать внятные комментарии произошедшему. Власти поместили пострадавшую в безопасное место и обеспечили надёжной охраной. Как только она оправится от шока, то сможет дать показания против маньяка. Напомним, что на его счету уже не менее пятидесяти двух подтверждённых убийст... - где-то вдали раздался рёв вороньих глоток, - ... органы правопорядка просят соблюдать осторожность и не появляться на улице в тёмное время суток. Это был канал BBC со срочными новост...»
Доктор выключил телевизор. Мужчина был бледен и хмур.
- Что было дальше, Марк?.. Продолжайте.
- Я помню, что парень узнал её. Эту девушку. Не стал трогать... не стал резать... она что-то прошептала, но... Ветер шумит. Вороньё кричит...
- Почему кричит вороньё, Марк? Почему?
- Кричит... Орёт... Галдит... Почему? Потому что ему больно, противно... и страшно... очень страшно.
Затуманенные глаза юноши прояснились. И тут же наполнились огнём.
- Я помню, помню всё. И даже больше. Её слова... больше не уносит ветер.
Парень резко встал и, хромая на левую ногу, подошёл к психиатру. В руке блеснул ножик для бумаги, незаметно украденный в приёмной.
- Благодарю, док... Но теперь вы лишний - вороны всё так же кричат.
В глазах мужчины отразился ужас. Он не успел и вскинуть руки, как остриё ножа впилось ему в горло. Продвигаясь все дальше и дальше, сталь разрезала кожу, разрывала тёплую плоть. Кровь хлестала во все стороны. Окропляла одежду, пол, стены, руки... наполнила рот психиатра. Силясь ещё что-то сказать, он беззвучно шевелил губами. Получалось лишь невнятное бульканье. Но скоро... скоро уже всё закончилось. Тело доктора перестало двигаться и осунулось на стул.
Огонь в глазах Марка остыл и превратился в привычный холодный лёд.
Юноша быстро переоделся в одежду, заранее принесённую в сумке, сунул в карман новое оружие и вышел из кабинета. Вперемешку с гомоном воронов, в голове звучала лишь одна фраза, произнесённая дрожащим от ужаса, удивления и горечи голосом: «Зачем ты это делаешь, Марк?..»
- Я всё расскажу. Отвечу на все твои вопросы, Тасия. Позволь только судьба мне до тебя добраться.
2
«... ещё одной жертвой маньяка стал известный частный психиатр Вольф Эриксон... город оцеплен, ведутся активные поиски... в целях безопасности советуем не выходить на улицу в тёмное время суток...»
В сонном утреннем небе разразилась буря. Потоки ветра ворошили наполненные водой тучи, подначивая тех пролиться на землю ледяным дождём. Изумрудная листва давно иссохла и опала на асфальт, превратившись в кучи серой гнилой трухи.
Марк неспешно шагал по мокрому тротуару. Утренний сумрак ещё окутывал улицы города, выпуская навстречу хромому лишь редких прохожих да автомобили, быстро пропадающие вдали. Это его более чем устраивало.