— Я все равно считаю, что ехать должен был Феррис, — нахмурилась леди Холлидей. — Казна находится в его ведении.
Супруг бросил на жену быстрый предостерегающий взгляд и с беспечным видом ответил:
— Вовсе нет! Да кто такой обычный дракон-канцлер по сравнению с главой всего Совета лордов? Я приехал к ткачам лично и тем самым им польстил. Они увидели, сколько внимания мы им уделяем. Теперь, когда я пошлю к ним Криса Невилльсона для составления полного отчета, с ним обойдутся милостиво. Я думаю, вскоре нам удастся уладить спор.
— Да уж, я думаю! — кивнула леди Годвин. — Подумать только, ткачи решили замахнуться на порядки, установленные Советом!
Майкл рассмеялся, представив, как его приятель, оседлав одного из лучших своих скакунов, отправляется в Хэлмслей:
— Бедный Крис! За какие грехи, милорд, вы дали ему столь неприятное задание?
— Он сам вызвался его исполнить. Насколько я могу судить, он желает сослужить службу.
— Он без ума от тебя, Бэзил, — сияя, произнесла леди Холлидей. Майкл Годвин с деланным изумлением изогнул брови, и Мэри тут же залилась краской. — Точнее… то есть я хотела сказать, он восхищается лордом Холлидеем… тем, что делает лорд…
— В этом нет ничего удивительного, — успокаивающе молвила герцогиня. — Я и сама без ума от нашего канцлера. И если бы я когда-нибудь решила заниматься политикой, то непременно была бы на его стороне. — Мэри, пытаясь скрыть смущение, пригубила шоколад и одарила подругу благодарной улыбкой. — Признаюсь честно, я часто печалюсь о том, что столь редко вижу вас вот так — без толпы поклонников. Я говорю не только об уважаемом канцлере, но и обо всех присутствующих здесь. Давайте через несколько недель встретимся и вместе поужинаем. Вы слышали о фейерверках Стили?
— В честь своего дня рождения он собирается устроить салют над рекой. Ну и зрелище это будет! Разумеется, я сказала ему, что время года не очень подходящее, но он же не может перенести свой день рождения в зависимости от погоды, а кроме того, он всю жизнь был без ума от фейерверков. Простонародье будет веселиться, и нам тоже найдется чем заняться. Давайте снимем с якоря летние барки и отправимся в прогулку по реке. Вы все прекрасно поместитесь на моем корабле, моя кухарка приготовит славное угощение, ну а мы оденемся потеплее, так что будет не так уж и плохо, — очаровательно улыбаясь, она повернулась к Бэзилу Холлидею. — Милорд, я даже готова пригласить Ферриса, если вы обещаете не говорить весь вечер о политике… а также, думаю, Криса Невилльсона с его сестрой. Пожалуй, позову еще пару-тройку молодых людей, чтобы лорду Майклу было с кем поговорить.
Майкл снова вспыхнул от смущения. Покуда не отзвучали слова признательности, его лицо продолжало гореть румянцем. Герцогиня подошла к его матери, скользнув по щеке молодого лорда кружевным рукавом:
— Ах, Лидия, какая жалость, что тебе так скоро надо будет уехать из города. Надеюсь, лорд Майкл сочтет возможным подменить тебя на нашей прогулке.
Майкл сумел вовремя остановиться и удержать слова, готовые сорваться с губ. Вместо ответа он поднялся, предложив герцогине сесть рядом с матерью. Диана грациозно опустилась на стул и, улыбнувшись, подняла на него взгляд:
— Ну так каков же будет ваш ответ, милорд? Вы принимаете приглашение или нет?
Майкл расправил плечи, чувствуя, как натянулась ткань плотно подогнанного камзола. Герцогиня вытянула вперед ручку — легкую, как перышко, мягкую, белую, источавшую тонкий аромат духов. Со всей осторожностью Майкл чуть прикоснулся к ее ладошке губами:
— Я к вашим услугам, мадам, — тихо сказал он, не отрывая взора от ее глаз.
— Какие изысканные манеры! — Герцогиня и не подумала отвести взгляд. — Что за чудесный молодой человек! Что ж, в таком случае, я буду вас ждать.
Глава 3
Мечник, известный под именем Ричарда Сент-Вира, в тот день проснулся после полудня. В доме было тихо, а в комнате стоял холод. Ричард встал и быстро оделся, решив не разводить в спальне огонь.
Он прокрался в соседнюю комнату, аккуратно ступая, — мечник знал, которые из половиц, скорее всего, заскрипят. Он увидел макушку Алеко, торчащую над спинкой шезлонга из дерюги, который студент обожал за подлокотники, вырезанные в виде голов грифонов. Алек развел в камине огонь и придвинул к нему кресло. Сначала Ричард подумал, что Алек уснул, но потом увидел, как тот шевельнул плечом. Раздался шелест переворачиваемой страницы.
Ричард некоторое время постоял, прислонившись к стене, после чего взял в руки тупой тренировочный меч и, несколько раз им взмахнув, бросился в атаку на изрубленную стену, покрытую штукатуркой, ритмично и четко нанося удары сверху и снизу воображаемой линии. Из-за стены последовал ответ: три мощных удара тяжелого кулака, от которых вздрогнули несколько оставшихся на стене чешуек краски.
— А ну хватит там шуметь! — потребовал голос из-за стены.
С отвращением на лице Ричард отложил меч:
— Черт, — молвил он, — они уже дома.
— Почему ты их не убьешь? — донеслось из шезлонга.
— А зачем? Этих убью, Мария других подселит. Ей нужны деньги за постой. У этих, по крайней мере, нет детей.
— Это точно. — Из шезлонга показалась сначала одна длинная нога, потом другая. Ноги опустились на пол. — Уже полдень. Снег кончился. Пошли гулять.
— Ты просто хочешь пройтись или куда-то собрался? — Ричард пристально взглянул на студента.
— Второе. На Старый рынок, — ответил Алек. — Прогулка может оказаться увлекательной. Если, конечно, после предыдущих вылазок у тебя охоту не отбило.
Ричард выбрал меч потяжелее и закрепил его у себя на поясе. У Алека были довольно своеобразные представления об увлекательных прогулках. Кровь быстрее заструилась по жилам — приятное ощущение. Люди уже усвоили, что к мечнику лучше не лезть. Теперь то же самое правило им предстояло усвоить и насчет Алека. Сент-Вир вышел вслед за студентом на морозный воздух. В лицо тут же впились сотни ледяных иголок.
На улицах Приречья в это время суток было практически безлюдно, выпавший снег приглушал все звуки, которых и так оставалось не слишком много. Самые старые дома стояли настолько близко друг к другу, что их карнизы, покрытые искусной резьбой, почти смыкались над улицей, отбрасывая тени на украшавшие стены гербы, с которых слезали последние остатки краски. Ни один из современных экипажей не мог проехать между домов Приречья, местные жители ходили пешком, скрываясь в извилистых переулках, а Дозор никогда не осмеливался сюда заходить. Нобили разъезжали в рессорных экипажах по широким, залитым солнцем проспектам верхнего города, бросив жилища своих предков на поживу любому, кто был готов на них польститься. Большинство прежних владельцев удивились бы, узнав, у скольких домов появились новые хозяева, а некоторые наверняка бы выразили желание получить арендную плату.
Шмыгнув носом. Алек втянул морозный воздух:
— Хлеб. Кто-то печет хлеб.
— Ты что, голоден?
— Я всегда голоден. — Молодой человек плотнее закутался в университетскую мантию. Алек был высок и немного худоват. В его движениях не наблюдалось и тени грации поджарого мечника. Из-за кучи одежды, которую Алек натянул под мантию, он напоминал плохо свернутый тюк. — Мне холодно и голодно. Именно за этим я и пришел в Приречье. Мне надоела пышность и роскошь университетской жизни. Блистательные пиры, столы, ломящиеся от блюд, ревущее пламя в каминах уютных аудиторий… — Порыв ветра сорвал пригоршню снега с крыши, швырнув ее путникам в глаза. Алек довольно замысловато выругался. Студенты были известными сквернословами. — Что за дурацкое место? Как здесь вообще можно жить? Ничего удивительного, что все, у кого имелась хотя бы капля мозгов, уже давным-давно убрались отсюда. Улицы идут аккурат от реки к реке — вот ветры и дуют. Построили морозилку… Надеюсь, тебе скоро заплатят за эту дурацкую дуэль, а то нас почти кончились дрова. Мои пальцы совсем посинели…
— Заплатят, — успокаивающе произнес Ричард, — деньги заберу завтра, а дров куплю на обратной дороге.