Они пошли не в гостиницу, а в высокий старый дом. Поднялись по узкой лестнице на второй этаж, в большую комнату с застеклённой створчатой дверью, которая вела на широкий балкон. Дверь открыл Йорис. Васбург сидел на кровати, опираясь на гору подушек.
Рядом с постелью стоял ящичек. Квинну показалось, что Васбург смотрит на американцев с опаской.
— Что вы собираетесь сделать со мной? — вопрос был адресован Кейну. Кейн неторопливо сел, бросив шляпу на соседний стул.
— С вами? Ничего, вы не пленник, Васбург.
— Нет? Но вы перевезли меня через границу, поселили не в мой номер, а сюда, и я должен подчиняться минхееру Маартенсу. Не думаю, чтобы я мог выйти отсюда по собственному желанию…
— Вы ошибаетесь, минхеер, — возразил на это Йорис. — Можете уйти, когда захотите, и никто вас не остановит.
— Но без этого? — Васбург ближе пододвинул к себе ящик.
— Ваше право на него должно быть доказано. Сокровище принадлежит роду Стернлитцев. А кто наследник Стернлитцев? — спросил Кейн у Квинна.
— Насколько мне известно, его не существует. Разве что фрейле Матильда.
Васбург наклонился вперёд.
— Прошу вас, минхеер Андерс, кто такая фрейле Матильда?
— Фрейле ван т'Оостернберг. Её мать была родственницей покойного герцога. Она живёт поблизости, в Шато дю Дам.
— Фрейле ван т'Оостернберг, — повторил Васбург. — Мне можно будет встретиться с ней? Это чрезвычайно важно!
— Я думаю, минхеер Васбург, что сейчас чрезвычайно важно выяснить, кто вы такой и почему считаете, что имеете право на сокровище епископа, — возразил Кейн.
Васбург снова откинулся на подушки. В ярком солнечном свете его кожа казалась почти такого же цвета, что льняная простыня. Рот его скривился от усталости и горечи. Вернулась бесстрастная маска, тяжёлые веки прикрыли живые горящие глаза.
— Это заставляет меня, минхеер, в свою очередь спросить, кто вы такой и почему так интересуетесь моими проблемами. Минхеер Маартенс был необыкновенно скрытен и держал язык за зубами. Но я осмелюсь утверждать, что у вас нет официального статуса…
Последнее, по мнению Квинна, было скорее вопросом, чем утверждением.
Йорис сел верхом на стул с высокой спинкой.
— У нас мало времени, — он словно призывал к порядку расшалившихся учеников. — Кейн представляет организацию, которая весьма интересуется работодателями покойного Квонга. Я связан с другой организацией подобного типа. Мы вовлечены в это дело совсем не как охотники за сокровищами. Это скорее относится к Андерсу: смерть брата привела его сюда из-за моря, и он хотел завершить работу капитана Андерса. А приняли мы участие в этой игре, потому что считаем, что должны победить в любом деле, в котором принимали участие ваши прежние спутники. Я выразился ясно, минхеер?
— Да, — Васбург смотрел на свои руки. И Квинн впервые заметил массивный золотой перстень на среднем пальце его правой руки. Американец был уверен, что два дня назад этого перстня не было. Словно отгадав его мысли, Васбург принялся вертеть кольцо.
— Вы откровенны со мной, — медленно заговорил он, — и после вчерашних событий я верю, что вы говорите правду. Вы сделали всё, чтобы устранить человека, который слишком долго осквернял мир.
Прежде всего, кто я такой. Поскольку мой отец мёртв, я теперь Фредерик Флорис Питер Стернлитц, герцог несуществующего герцогства Стернсберг. Я внук Людвига Карла, последнего герцога, от его брака с госпожой Мей, принцессой из старого маньчжурского императорского рода.
Когда русские захватили Маньчжурию, мы с отцом были в горах Гоби и дважды пытались уйти на побережье, но каждый раз нам отрезали путь. В прошлом году мы решили предпринять ещё одну попытку через Тибет и проходы Ассама. Моего отца пытались захватить в плен, потому что из-за своего происхождения он обладал влиянием среди племён, столетиями хранивших верность роду его матери. К тому же русские не забывали о наследстве в Европе. Они редко…
— … что-либо забывают, — закончил за него Кейн. — Да, мы узнали это не сразу, зато основательно.
— Нас схватили, прежде чем мы добрались до Ассама. Три месяца держали под домашним арестом, но насилие не применяли. А потом появился этот… Он привёз с собой фигурку одного рыцаря и показал отцу. Я знал о сокровище, хотя для меня оно ничего не значило. Секрет тайника я узнал ещё ребёнком — и скорее потому, что такова традиция в роду отца, чем из-за того, что это могло привести меня к нему… — его рука легла на крышку шкатулки.
Квонг рассказал нам, где были найдены два рыцаря. Ему нужны были остальные одиннадцать. И не из-за их ценности… Я не совсем понимаю, зачем…
— Это нас и заинтересовало, — прервал Васбурга Кейн. Несколькими короткими фразами он рассказал о производстве фальшивок и продаже поддельных статуэток.
— Изобретательно, — заметил Васбург. — Да, теперь я понимаю, что для них это было не просто исторической ценностью. Когда отец отказался выдать тайник, нас разъединили. На следующее утро… — голос его дрогнул.
Квинн вспомнил насмешку, которую бросил Васбургу Квонг в замке.
— На следующее утро, — азиат снова овладел собой, — мне предложили спасти отца. Я должен был отправиться сюда, найти сокровище и с его помощью выкупить жизнь отцу. Для меня сокровище значило гораздо меньше, чем его безопасность. Я думаю, вы сможете понять меня.
— Конечно, понимаем, — заверил его Йорис. — Но как вы им поверили?
Васбург горько рассмеялся.
— Я не поверил. Но что я мог сделать? Ведь пока я подчинялся им, у меня сохранялась слабая надежда, что они выполнят свою часть договора. Для них большое значение имело влияние моего отца на племена. Я думал, что если я буду послушным оружием, они, возможно, не убьют его. Меня снабдили необходимыми документами и окружным путём отправили в Роттердам. Тут мне сказали, что за сокровищем охотится кое-кто ещё. Мне приказали узнать об этом человеке всё. Поэтому я пошёл по вашему следу в Дордрехте, — сказал он Квинну. — Остальное вы знаете, так как сами были свидетелями.
— А какие у вас доказательства, что вы Стернлитц? — Кейн внимательно разглядывал дымок от сигареты, словно мог прочесть в нём будущее.
— У меня есть документы. И ещё это — печать герцогов… — он показал перстень. — Этого достаточно. Они не хотели, чтобы кто-то сомневался в моём праве на владение, когда я найду сокровище.
Кейн перестал хмуриться.
— Мы тоже не сомневаемся. И что же вы с ним собираетесь делать?
Последний Стернлитц покачал головой.
— Не знаю. Но на Восток я не вернусь. По настоянию отца я получил западное воспитание и образование. В жизнь племён я так и не смог вписаться. Только не знаю, как я буду зарабатывать на хлеб…
— Кстати, коллекция не полная, — Кейн сменил тему, а Квинн не понял, почему.
— Да. Существовало суеверие, что земли Стернлитцев должны охраняться сокровищем. И потому двух рыцарей спрятали в фундаменте охотничьего домика. К счастью, это наименее ценные статуэтки. Их и не хватает…
— Одна из них в Америке, — вмешался Квинн. — Её отправил туда мой брат. Остаётся ещё одна…
— Та, которую подделали, — согласился Кейн. — Неплохо было бы её тоже найти. И ещё осталась неразрешённая загадка Тьюбака…
Йорис кивнул.
— Я нахожу, что вопрос о Тьюбаке приобрёл большое значение.
— Конечно! Первостепенное! Мы этим займёмся. Я полагаю, что коллекция — ваше единственное достояние, — обратился он к Васбургу.
— Да.
— Если захотите продать её, ван Норрис поможет найти покупателя. Может, вы встретитесь с ним лично. Посмотрим.
— Относительно Тьюбака, — сказал Квинн, — приключение не закончено.
Он и сам не знал, нравится ли ему эта мысль. Но когда подумал о том, что снова придётся ходить в сапогах Старка, на него навалилась страшная усталость.
— Тьюбак — совсем другое дело, — ответил Йорис.
Квинн подумал, что с ним говорят очень терпеливо, почти как с ребёнком. Он решил также, что этим ему дали понять: «Тьюбак — не ваше дело». Вот что имел в виду голландец. Ну что ж, он не винит их за такое решение. Всё могло бы закончиться ещё в башне, если бы он не подкачал.