Сяо Железнобокий, вероятно надеясь на свою невероятную прочность, материализовался прямо перед башкой чёрного дракона с выставленным ему навстречу копьём и попал чётко в глаз. Низкорослого и узкоглазого хирдмана при этом отбросило в сторону так, будто сам Тор шарахнул по бедняге Мьёльниром, но ящер угольного цвета начал дёргаться в судорогах ещё в коридоре кораблей, а за ним благополучно упал в воду. На синюю драконицу приземлились Асмунд и Тилль, вогнав ей свои двуручные дрыны в стык шеи, плеч и крыльев. Разобрав прошлого летающего титана на куски, мы заключили, что там находятся очень неприятные для них точки. Альвбранд в свою очередь приземлился между ними, вогнав древние эльфийские клинки в основание подъема наспинного гребня по самые гарды и достал таки до позвоночника. Ещё одного дракона поразила судорога и он упал в воду, по пути задев хвостом один их кораблей морских змеев.
Меньше всего предсказуемо досталось самому крупному ящеру, который шёл замыкающим. Снарядов баллист он конечно словил на общем основании, но вот хирдманы приводнить его сходу так и не смогли. А до кучи, к моему изумлению, на гигантского «снежка» прыгнул ярл Дьярви и Эйдис. Странница не владела ни духовным скачком, ни до сих пор непонятной силой Красного Волка, но праны у представительницы правящей семьи было очень немало, мотивация вероятно также была на высоте. Она разогналась, сделав короткую пробежку поперёк гранд-драккара, сиганула вперёд и вонзила фамильный двуручный ковыряльник в бедро задней ноги дракона.
Тот, в свою очередь, ошалел от боли, которую ему внезапно причинили множество ран, но начал пытаться набрать высоту, делая взмах за взмахом могучими крыльями. И это было проблемой, которую мне следовало срочно решать. Падение в воду с большой высоты штука не менее опасная, чем падение о землю. К тому же утонуть и попасть в сети Ран — так себе судьба, это вам не Вальхалла, там не наливают. А Странница и вовсе имеет все шансы подпортить жизнь выжившим: за умершую дочурку Великий Конунг по головке если и погладит, то со всей дури и боевым молотом. Не говоря о том, что разъяренный ящер может просто наделать дел, проредив ассонхеймский флот. Нам оно не надо, нам и без таких приключений очень хорошо.
Так что, дабы продолжать жить припеваючи, я заложил вираж и пошёл на врага. Тот, ослеплённый болью, не заметил меня сразу, а дальше стало слишком поздно. Жало сорвалось с моей руки, со свистом прорезало воздух, а затем вонзилось в драконий глаз, проникнув глубоко в череп. Огромная рептилия начала судорожно мотать башкой, а я взвыл от боли в руке, к которой была пристёгнута цепь сяньского артефакта. Однако вместе с болью пришла и сила. В прошлый раз мне очень не понравилось быть отбивной, но я прекрасно помнил, как предыдущий владелец этого гарпуна вытягивал из меня жизненную энергию. За долгую зиму, хорошо помня непередаваемые ощущения от встречи с драконом, эту проблему удалось решить. Вот что правильная мотивация творит!
И сейчас мои связки на руке получали растяжения и вновь почти мгновенно приходили в норму, чтобы опять пострадать. Сам я чувствовал небывалый подъём, когда полноводный поток силы втекал в меня. А дракон с кунаем, добравшимся до коры головного мозга дёргался всё судорожнее и махал крыльями всё реже, пока мы вместе с ним не упали в воду, снеся заодно мачты трём драккарам, замыкающим построение. Дёргалась тварь довольно долго, умудрившись перелететь наш флот.
К счастью ящер не пошёл ко дну, имея положительную плавучесть, однако подыхать тоже не спешил. Но и сопротивлялся мог с трудом, повреждения ли в голове или сила духовного артефакта повлияли, а его тело будто местами парализовало. Лишь в телепатии звучал злобный крик:
— Прочь! Уничтожу!
— Надо было самому прочь улетать, пока мог — сквозь зубы процедил я, вставая на драконьей спине и удерживаясь от того чтобы сплюнуть кровь изо рта.