— Быть — был. Официально — нет.
— Можно не сообщать о таком?
— Конечно, можно. Или ты думаешь, что все, кто что-то скрывает, об этом должны заявлять?
— То есть, погоди, он был эмпатом, но скрывал это? Это же… незаконно!
— Зато как удобно и выгодно.
— Авантюрист, так ещё и преступник, ну отлично! Какая прекрасная у меня родня.
Дед откровенно веселился, а вот Тиму в голову закралась мысль о том, как должно быть интересно жили его предки. Какая насыщенная и непростая жизнь у них была. Могли бы они подумать, что их единственный потомок станет управлять простой бакалейной лавкой, даже не зная, что — какие возможности — прячется в его крови?
Ну да, кто знает, может быть, в жизни Тима возникнет ещё что-то интересное, ведь она, по сути только началась?
В своей комнате Тим быстро привел себя в порядок и переоделся в привычную рубашку с жилетом и простые брюки.
Одежда Клауса Торна выглядела такой же чистой, как и в тот день, когда Тим спустил сундук с чердака. Её даже стирать не пришлось, вот что значит зачарованные вещи. И её, и рюкзак с походными приспособлениями Тим решил положить обратно в синий потрёпанный сундук, но оставить тот в своей комнате, вдруг и в правду ещё пригодится?
Укладывая всё обратно, Тим едва не помял ту веточку розового жасмина. Странная вещь, зачем она Клаусу? Просто явно зачарованная ветка, обточенная с того края, где когда-то цеплялась за дерево… Похоже на шпильку для волос, у бабушки были такие, но зачем мужчине шпилька? Может, это какой-то особый артефакт?
Тим решительно взял веточку в руку, и его будто прошило током. Словно шлейфом дорогих и очень крепких духов обдало… воспоминаниями эмоций?
Азарт, тепло, желание, сочувствие, тревога, привязанность…
Тиму словно закрыли глаза на опере или даже балете. Он мог слышать музыку, но не видеть артистов и декорации. Но «музыка» эта впечатляла. Обволакивала, грела, даже в какие-то моменты обжигала.
Кто, кто мог вызывать такие эмоции? Ведь явно же это «воспоминание» о ком-то?
Выходит эмпаты так могут: сохранять свои эмоции о других людях? И как теперь узнать, о ком? Наверно, это женщина, ведь, скорее всего эта шпилька тут не просто так.
Кто расскажет о магии лучше мага?
Лиша открыла дверь сразу, после первого же стука. Лана в это время была в ванной комнате, но Тим специально говорил громко, чтоб не повторять. Лана из ванной тоже громко ответила, что понятия не имеет, как создавать такие артефакты, и уж тем более не догадывается, как узнать, чья это шпилька.
И тут случилось странное: Лиша взяла шпильку в руки… и ничего не почувствовала. Вообще. Для неё это оказалась просто вечно живая веточка жасмина необычного розового цвета.
Лана, выйдя из ванной в одном полотенце, подтвердила, что тоже не ощущает от ветки никаких эмоций.
— Возможно, эта магия эмпатов действует только на эмпатов. Или ещё и кровных родственников.
— То есть узнать, что это за… личность зашифрована в эмоциях, мы не сможем? — не сказать, что Тима это сильно опечалило, просто было интересно. И это раскрывало его возможности как эмпата. Возможные возможности. В далёкой перспективе.
А вот Лишу это печалило, её действительно заинтересовала странная ветка и странная магия. А ещё она уже навоображала себе, что вещь эта принадлежала явно великой любви Клауса Торна, с которой он был разлучен, раз не просто хранил женскую шпильку, так ещё и зачаровал «по горячим следам» о былых эмоциях. Обо всём этом жрица уже с пылом рассказала, размахивая руками.
— Вообще, я думаю, что, если эмоции вкладывались по воспоминаниям, то в теории, сами воспоминания должны были участвовать в процессе, — без всякого стеснения при всех переодеваясь в своё коричневое платье, заявила Лана. — Но вытянуть я их не смогу. Попроси Остару помочь, ей такое по силам.
Лиша загорелась этой идеей и сразу же закрыла глаза.
А Тим с сомнением смотрел на веточку, которая лежала на туалетном столике между щёток и флаконов. Этично ли это? Хотя, наверняка, той женщины уже нет в живых, ведь столько лет прошло…
Лана успела полностью одеться и привести волосы в порядок, когда Лиша открыла глаза. Которые горели, а сама жрица захлёбывалась нетерпением и предвкушением.
— Бери ветку снова, Остара сказала, что посодействует. Сможешь увидеть.
Тим с сомнением потянулся к столику, а потом решительно коснулся веточки.
Воспоминания снова окутали его, но в этот раз шоры с глаз резко сняли, и он действительно увидел.
Веточку жасмина в волосах женщины, которая стояла к нему спиной в незнакомом коридоре. Женщина в сливового цвета платье обернулась и поразила. Красотой, да, бесспорно, но и эмоциями, которые вызывала. Восхищение, нежность, гордость. Потом незнакомка уже стояла в окружении нарядных людей и злилась, пылая гневом. Такая маленькая на фоне других, но решительная и готовая стоять на своём, вызывая желание поддержать и защитить, а ещё, почему-то веселье.