Лана же в ответ шмыгнула носом и резко захлопнула дверь.
— Ожидаемо, — вздохнул наемник и надавил на ручку двери. — Лана, Лиша дома? У меня к ней профессиональное дело. Мы входим.
Девушка стояла перед дверью, сверля незваных гостей взглядом, впрочем, на Тима она особо и не смотрела.
— Лиша дома? — повторил вопрос Сэл.
Вместо ответа Лана отступила, позволяя осмотреть комнату за её спиной, которая была одновременно и кухней, и спальней. У дальней стены стояли две кровати: одна разобранная с кучей лекарств на тумбочке рядом, вторая заправленная. Больше в комнате людей не было. Надо полагать, Лиши дома тоже не было.
— Ты знаешь, где она?
Лана опять не ответила, лишь не глядя вытянула руку вправо и ткнула в настенный календарь. В конкретную дату, сегодняшнюю.
Сэл проследил за её рукой, увидел день и так же коротко кивнул:
— Логично. Спасибо.
А после повернулся и направился на выход. Тим заторопился следом, мало что понимая.
Дверь за ними закрылась очень резко и громко.
— Вы знаете, где госпожа Лиша?
— Да, это почти рядом, дойдём пешком. И прошу извинить моё молчание, нужно продумать детали экспедиции.
Тим заверил, что не видит в этом проблемы, предоставив наёмнику и дальше всё рассчитывать, это прекрасно вписывалось в планы заказчика.
Молодой предприниматель не очень понимал, куда они идут, просто следовал за Сэлом по улице вверх, пока они не остановились у цветочного магазина. «Как-то не правильно прийти без цветов», — произнес вдруг наёмник и заглянул внутрь. Это был очень дорогой магазин, надо сказать. Это определялось не только по интерьеру и обилию заклинаний, но и модельной внешности продавщиц, одна из которых с дежурной улыбкой резво направилась к посетителям, поправляя и так идеально выглаженный белоснежный передник с рюшами.
Сэл же, не глядя на неё, остановил девушку таким повелительным жестом, что даже Тиму стало немного не по себе, после чего быстро выбрал цветы из вазонов и направился к кассе.
Тим впал в ступор, рассмотрев цветы. Сперва он даже порадовался галантности спутника (посетовав, что сам не додумался прихватить букет для госпожи Лиши), пока тот не выбрал букет из темно-красной розы, мака, яблоневого цвета, алоэ, барбариса. Всего пятнадцать цветков. По всему выходило, что это траурный букет. И цветочница, которая не могла не знать языка цветов по своему роду деятельности совсем не была удивлена. Но Тим не встревал, продолжал удивляться молча: кто знает, может так надо, бывают же у людей странное чувство юмора или договоренности? Сэл расплатился, достав из бумажника купюру большего номинала, чем надо, и не взял сдачи, показав, что надобности в деньгах у него нет, а потом молча вышел из магазина. Через какое-то время Тим всё же не удержался и спросил:
— А куда мы идем? Понятно, что встречаться с госпожой Лишей, но где она?
Сэл махнул букетом на высокую ограду впереди и пояснил:
— На кладбище.
Тиму ничего не оставалось как хлопать глазами. Но это простительно, у Торнов имелась своя усыпальница, поэтому на городское кладбище он никогда прежде не ходил и даже не знал, где оно находится.
Сейчас же, войдя на его территорию, они остановились: Сэл внимательно смотрел на ряды одинаковых полуовальных надгробий, а потом, решив куда им идти, шагнул вправо. Через несколько минут на горизонте замаячили группы людей, как раз в той стороне, куда они направлялись. Все эти люди, преимущественно среднего возраста, стояли над могилами, расположенными в два ряда и тянущимися в даль. Сэл и Тим шли мимо них, не отвлекая и не останавливаясь. Тим рассматривал надгробия и сразу же заметил три важные детали. Датой смерти всех людей стояла сегодняшняя, но девятилетней давности, усопшие были очень молоды: от десяти до семнадцати лет в среднем, хотя и старшего возраста люди тоже встречались. И на всех надгробиях был один и тот же знак: силуэт птицы в полете с обрывком цепи на лапке. Знак был смутно знаком, а потом до Тима дошло: такой знак был на брелке Сэла, прицепленном на кошелёк. Любопытство подвело, и Тим, не удержавшись, спросил:
— Сегодня какая-то трагичная дата?
Сэл сначала словно не расслышал, а потом твердо произнес, не замедляясь:
— Сегодня годовщина падения Бранъярна.
Бранъярн… Ну конечно, птица в небе, разбившая оковы — это герб Академии Бранъярн. Когда-то маленький Тим грезил этой Академией, но со временем смирился с тем, что ни навыков, ни умений подходящих у него нет и не будет, а влияния и денег у семьи тем более на обучение нет. Хотя до двенадцати лет Тим тайно, смущаясь самого себя, продолжал верить, что вот-вот его умения проклюнутся, а потом уверился, что его судьба — заведовать бакалейной лавкой. В каждом государстве была своя Академия, в их королевстве был Бранъярн. Там учились дети сильных мира сего, таланты и гении. Академия готовила специалистов широкого профиля с узкой специализацией: управленческие кадры, тактиков и стратегов, исследователей. Считалось, что, имея диплом об окончании Бранъярна, тебе открыты двери в любую структуру и любой дворец, за своё будущее ты никогда не станешь переживать. И подобные высказывания не были голословны. Бранъярн выпускал элиту из элит.