Насколько Тим знал, когда-то давно в долине, которая была гордостью Киры, находилось много храмов, но произошёл природный катаклизм, вроде бы из-за землетрясения прорвало плотину, или ледник сошёл, то ли божья кара обрушилась, но долину залило водой. А на это лето синоптики пообещали какую-то небывалую засуху, и большая часть древних храмов уже показалась над водой, что вызвало восторг у заинтересованных лиц. Тим этого восторга не понимал. Ещё сто лет назад храмы, по большей части заброшенные, никому не были нужны, а сейчас все воспылали к ним любовью и интересом. Хотя, может, это потому, что каста жрецов заявила, что восстановлением храмов заниматься всё равно не будет, а значит, можно наведаться в любой храм, и…? В любом случае, Тиму не было никакого дела до Долины Озёр, а вот рассуждения о внеочередном оплачиваемом отпуске и премии по случаю свадьбы начинали откровенно злить. Условия труда у него в бакалейной лавке были едва ли не отличными, честными и удобными, мало у кого можно было найти похожие, и подобное Тим рассматривал уже как наглость. Но выходить и ругаться не пришлось, халявщицу осадили и без него.
А рабочий день меж тем подходил к концу. Тим проверил учётные книги, запасы товара, поругался с поставщиками с запада страны, которые нарушили сроки, сваливая всю вину на коллег из соседней страны Кары, якобы те снова сорвали поставки. То, что в Каре в последние годы творится полная ерунда Тим знал, но это его не волновало, он платил поставщикам деньги, а те должны были доставлять товар. Все знали свои обязанности, но, похоже, один Тим переживал об их неисполнении. Расстроенный и разозлённый, Тим отправил работниц по домам, снял кассу, заперев деньги в сейфе, и закрыл лавку. Предстоял путь домой.
Молодой человек постоял под дверью своего магазина, бросил взгляд на собственное белобрысое и невзрачное отражение в стекле и поплёлся к остановке общественного транспорта, где уже толпился народ. В городе не было принято ездить на личном транспорте, а у Тима его и не было. У Тима вообще мало что было из того, что он бы хотел, возможно, потому, что его желания были недопустимы. Район, где находилась лавка и по которому ехал сейчас Тим, считался элитным, поэтому общественный транспорт представлял здесь длинный экипаж, запряжённый четверкой механических коней, а не обычную конную повозку, как на окраинах. Экипаж был набит битком, но ехал быстро. Тим держался за вертикальный поручень и уныло смотрел в огромное окно, размером во всю стену экипажа. Рядом шуршал утренней газетой солидный господин с бакенбардами, на сидении перед Тимом разместилась стайка щебечущих институток, которые активно обсуждали планы на предстоящие выходные и неустанно поправляли складки юбок строгого покроя. Парочка девиц без стеснения разглядывала возвышающегося над ними молодого предпринимателя, но пока не делала попыток познакомиться. Тим тоже молчал, старательно пялясь в окно, а не на изящные лодыжки одной из студенток, которая явно выставляла их напоказ, то и дело поправляя шляпку, а не юбку.
Мимо проносились светящиеся огнями вывески магазинов и клубов, рекламные щиты. Где-то простые — за счёт электричества, где-то подороже — за счёт магии. Световое заклинание стоило дорого, но считалось куда более роскошным. Хотя в мире, где магия сама по себе была роскошью, это неудивительно.
Интересно, как жилось в этом мире четыре сотни лет назад, когда магия была просто профессией, а не призванием, когда обучиться ей мог каждый? Честно говоря, представлялось плохо. Сейчас маги — это элита общества, даже самые слабые. Тут вопрос качества, в которое переросло количество. Способность к магии в основном теперь передавалась по крови, поэтому маги даже своих бастардов всегда держали при себе. Если честно, Тиму иногда приходила в голову мечта родиться в семье магов, пусть даже десятым ребенком, а не единственным наследником, как сейчас: жизнь его была бы гораздо интересней в любом случае.
К тому времени, как молодой человек добрался до дома, начало смеркаться. Район утопал в зелени и ароматах цветущих садов и клумб. Газовые фонари освещали путь, магнолии источали приятный аромат… Обвитый плющом трёхэтажный особняк встречал Тима сиротливо выделяющимися на общем тёмном фоне окнами столовой, где, должно быть, ужинал дедушка. Братьев и сестёр у Тима не было, отец отдыхал где-то в своё удовольствие, бабушка умерла пару лет назад. Во всём доме жили дед, он сам, повар и горничная. Денег на сиделку для деда и штат прислуги не хватало, как и на толковый ремонт. Хорошо ещё, что налоги на дом и землю были давным-давно уплачены на век вперёд, который должен истечь через десять лет.