Лана смотрела на блондина с ужасом, дрожащее заклинание не давало ей возможности ответить, но её лицо говорило прекрасно. Девушка мучительно не хотела чего-то, качала головой, с мольбой смотря на целителя сквозь слёзы.
— Так надо, Лана, я грёбаный целитель. Я должен так сделать. Твои силы на исходе. Приготовься… Беги!!!
Большего Тим не помнил.
И, если честно, совсем не хотелось видеть этого большего. На словах «Падение Бранъярна» казалось каким-то эпическим, полным трагизма явлением, но когда он видел это почти своими глазами, когда чувствовал жар огня, в котором сгорели десятки людей, сотни детей, когда на него сыпались осколки стекла и камни от разбитой башни, когда в нос бил запах гари и крови с обгоревшим мясом… А эти звуки… Крики, отрывистые команды, заклинания, рев пламени, грохот, треск… Нет, это было совсем не так патетически, как ему казалось. Но хуже всего было то, что он почти понимал оставшихся в живых старшекурсников. На их глазах погибали их друзья и педагоги, простые люди, дети, а они смогли сделать так мало. Многих ли они спасли? Хорошо, что сами выжили, но в таком случае собственное существование будет вечной памятью и укором в том, что ты не смог. И никого не убедят слова, что ты сделал всё, что мог. Даже тебя самого.
И судьба того неназванного целителя в этом случае казалась едва ли не лучшим выходом. Тим уже понял, кто это был. Тот самый погибший из триады Лиши и Сэла, который спас их. Тим не очень понял, что тот парень сделал, но похоже, что как-то вылечил или уберёг от травм выживших после падения башни до прихода медиков из королевской больницы. Хотя как, если практически все заклинания, за исключением отдельных видов, типа артефактов или порталов, прекращают своё действие после потери концентрации или тем более смерти наложившего? А в том, что тот целитель погиб сразу же, сомневаться не приходилось, ведь на бегу создать заклинание практически не возможно, тем более такое сложное, да и на него нужно время. Как раз те секунды, пока башня не рухнула. Хотя может у целителей свои особенности, их магией Тим особо не интересовался никогда. Ему было интересно узнать поподробнее, но у кого спросить? У Лиши? Чтоб она опять едва не расплакалась и расстроить? Нет, уж, спасибо.
Так ничего и не придумав, Тим печально уставился в окно и ни старался, уснуть ему не удалось. Он и искал удобные позы, и считал овец, и умышленно тёр глаза, и вспоминал особенности экономики развивающихся стран на другом материке, но, увы, ни один из старых проверенных способов не сработал. Сидение, хоть и было оббито потертым бархатом, соперничало в жесткости с голой доской. Дорога по ощущениям была просто накатанной колеей, в которую колеса дилижанса упорно не попадали. Стекла в дверцах дребезжали, всё скрипело и тряслось. Как-то в прошлую поездку Тим подобного не замечал: или дилижанс был поновее, или его настолько занимала беседа, что такие неприятные мелочи не замечались. На дорогу Тим не грешил: по логике дорога в крупный город должна быть хотя бы нормальной, а не в конец убитой.
Сидящая рядом Лиша из транса, похоже, плавно перешла в сон, что расстроило Тима ещё сильнее. На его счастье, спустя приблизительно два часа от начала поездки, если верить карманным часам Тима, соизволил проснуться Кирио. Специалист по охранным системам с видимым удовольствием потянулся, разминая мышцы, и, вздохнув, с интересом огляделся. При виде измучившегося бездельем Тима, молодой мужчина усмехнулся и спросил вполголоса:
— Чего, так и не прикорнул? А я говорил, не пей кофе, так нет же, выхлебал целое ведро.
— Я не думал, что всё будет так, — повинился Тим, печально вздохнув.
— Ну, ничего, через часок у нас остановка вроде как, — посмотрев на свои карманные часы, прикрепленные к ремню бридж, обнадежил Кирио, — конечно, развлечений и ресторанов не обещаю, но хоть кости размять получится.
— Хорошо бы. Странно, что с нами никто не едет, я думал, у нас будут попутчики.
— Если честно, я тоже удивлен. Вообще, это довольно оживлённый маршрут. Особенно сейчас.
— Тот большой город, куда мы едем…
— Ких.
— Да, Ких, наверное, он сейчас переживает подъём.
— Да уж, наверное, — невесело хмыкнул Кирио, — цены за постой в гостиницах подняли до неприличия. А сервис как из прошлого века. С продуктами также. Национальная кухня Киры, я тебе скажу, изысками не блещет, а в кормилках выдают эту их тушёную фасоль за амброзию. А если ещё и похлебку из требухи предложат, так гордятся непомерно. И цену ставят соответствующую. А я такого не люблю. Если готовишь помои, так и называй их помоями.
Тим не считал тушёную фасоль помоями, но промолчал, а Кирио, прочитав его мысли, добавил: