— А что даёт в этом плане триада изначально?
— Что-то сродни эмпатии на расстоянии. Можно чувствовать эмоциональное состояние, интуитивно выбирать направление для встречи. Передать эмоцию. Если постараться, то прочесть мысли или перекинуть в голову видение. Так раньше было, хроники сохранили упоминания о таком.
— Но зачем всё это? На практике ведь подобное даже применять некуда, кроме личных целей.
— Сейчас, да, но раньше… Не забывай, Бранъярн был основан две тысячи лет назад, как его принципы и постулаты. Раньше триады нужны были не просто для комфортного проживания учеников. Это были команды, которые действовали как единое целое, дополняя друг друга. Триада рассматривалась как боевая единица.
— Разве Бранъярн создавался как военная академия?
— В те времена такого понятия не было. В нестабильном мире любые навыки и знания применялись и как боевые. Так может быть и сейчас, но сначала будет дипломатия. Хотя от неё обычно мало толку, если приспичит подраться.
— Но ваша богиня — пацифист, в случае чего вы сможете пойти против её принципов?
Лиша не ответила сразу, а потом решительно произнесла:
— Сейчас, да. Если дело будет касаться тех, кто мне дорог, я не буду молиться и уповать на милость богов.
Тиму вспомнилось падение Бранъярна, когда Лиша истово молилась, но похоже, что Остара почему-то не услышала её или не успела помочь.
— Хотя, что я могу сделать… — внезапно печально выдохнула жрица и принялась рыться в своей сумке.
Тим напрягся, очень надеясь, что у неё там не припрятана ещё одна бутылка вишнёвки. Но Лиша достала темный бархатный мешочек размером с литровую банку варенья:
— Угощайся.
Отказываться было неприлично, но и рисковать Тим не хотел.
— Да бери, это обычные конфеты. Из дорогого магазина просто, поэтому так и упакованы!
Лиша развернула мешок, и Тим увидел золотистую надпись: «Хранкурт и сыновья. Шоколадный рай».
Конфеты внешне походили на не особо красивое драже, но вкус у них был просто божественный. Так ещё и начинка различалась: карамельная, фруктовая, разные сорта шоколада…
Пока Лиша рассказывала историю знакомства с этой фирмой, равно как и историю самой фирмы, а после принялась сравнивать всех шоколатье столицы, под храмом что-то громыхало, лопалось и содрогалось. Каждый раз жрица тускнела взором, комментировала вид ловушки и спокойно возвращалась к рассказу.
За последний час Тим узнал о шоколаде вообще и в столице в частности столько информации, что впору было менять работу. Он никогда не думал, что на этих грязно-коричневых плитках в пергаментной бумаге можно заработать такие деньги! Ну, если правильно подать, конечно.
— А какао ты пробовал? Не ту подкрашенную муку, что продают в магазинах, а настоящее из Катитоа?
— Его же нет в розничной продаже.
— В продаже, да, но в кофейнях-то есть. Короче, как вернёмся, я тебе покажу пару мест, я их ещё со школьных лет люблю. Там даже шоколад с красным перцем подают. Я такое терпеть не могу, но Трай до одури любил. Они с Ланой могли по три чашки за раз выдуть. Правда, потом литрами воду глотали, но это мелочи.
Упоминание о целителе всколыхнуло в памяти кое-что и Тим решил спросить:
— А в Бранъярне можно было выпасть из окна?
— Можно, — не совсем понимая, почему Тим так резко сменил тему разговора, честно ответила жрица, — даже нужно иногда.
— А зачем?
— После отбоя по коридорам ходить было запрещено, но в окна друг к другу лазить никто не запрещал. Это даже негласно поощрялось. Все лазили.
— И не срывались?
— Срывались, конечно. Мы же не скалолазы, особенно девчонки из благородных. Но на этот случай по периметру башни с отбоя работало заклинание воздушной подушки.
— Как удобно, даже если сорвался, не разбился. Хорошо.
— Ничего хорошего. Заклинание не отпускало до утра, ты так и плавал в нём как в желе, а утром тебя вытаскивал дежурный учитель. И ты огребал от него за то, что ночью был не в башне, как должно.
— Но ты ведь выпал из башни, это не прогул!
— Значит, учись лазить аккуратнее. Каждый хоть раз попадался. По любому поводу же в гости ходили, не только любиться: списать домашнее задание, чаю попить, поболтать, в карты поиграть… на раздевание. Да там нормальные уступы были, быстро учились все. Ну бывало, что и на спор специально вниз сигали, но редко. На последних курсах разве что… Твою мать! — внезапно храм так тряхнуло, что Тим решил будто началось землетрясение. — Они хотят весь храм с землёй сравнять что ли?!